Лагардер принялся ощупывать под мостом часть стены.
– Ух ты! Окно! – воскликнул он. – Значит, если останусь в живых после встречи с Невером, сегодня же повидаюсь с гордой красавицей. Что же я ей скажу? Что скажу?.. Представляю, как она гневно сверкнет прекрасными черными очами, как с негодованием сдвинет брови…
Шевалье с восторгом предвкушения потер руки.
– Т-с-с! – приказал он сам себе. – Как будто ша… Неужели Невер? Ну и молодчина!
Лагардер напряженно вслушивался. К нему по верхней кромке рва приближались шаги двоих человек, судя по звону шпор, аристократов.
– Неужели мэтр Кокардас был прав, сказав, что мсьё герцог прибудет не один?
Шаги стихли. У ниши в стене над мостом тусклый светильник выхватил из темноты две покрытые плащом мужские фигуры. Мужчины напрягали зрение, буравя взглядом темноту на дне рва.
– Никого не видно, – тихо произнес первый.
– Нет, кто-то есть, вон там, около окна, – ответил его спутник, и чуть наклонившись, осторожно окликнул:
– Кокардас?
Лагардер не шевелился.
– Фаёнца? – опять позвал второй. – Это я, – мсьё де Пейроль!
– Где то я уже слышал имя этого типа, – подумал Лагардер.
Пейроль позвал в третий раз.
– Паспуаль? Штаупиц?
– А может, кто-нибудь чужой? – пробормотал первый.
– Исключено, – отозвался Пейроль. – Это я приказал, поставить здесь часового. Черт, как темно. Наверное, это Сальдань. Сальдань?
– Я! – отозвался Лагардер басом, тут же взвившимся на тирольский фальцет, которым, произнося односложные фразы, постоянно пользуются испанцы.
– Вот видите? – обрадовался Пейроль. – Я же знаю. Спустимся по лестнице… так… сюда… осторожно, первая ступенька.
– Черт возьми, – подумал Лагардер. – Кажется, я влип в какую-то незапланированную авантюру.
Двое стали спускаться в ров. Спутник Пейроля был плотно укутан плащом. Он обладал прекрасными сложением и осанкой и, не смотря на то, что говорил мало и тихо, Лагардер в его речи заметил изящную итальянскую напевность.
– Говорите потише, пожалуйста, – сказал он Пейролю, осторожно передвигая ноги по ступенькам узкой крутой лестницы.
– Нет нужды, монсиньор, – ответил тот.
– Ясно. Значит один из них монсиньор, – подумал Лагардер.
– Нет нужды, – продолжал пояснять фактотум. – Этим канальям известно имя человека, который им платит.
– Ценная информация, – заметил себе парижанин.