Мадемуазель Аврора де Келюс сидела с горделивой покорностью, не произнося ни слова. Есть категория женщин, которые нравятся окружающим даже тогда, когда им самим того не хочется. Аврора как раз принадлежала к ней. На ней было платье по испанской моде с кружевным жабо, на которое ниспадали волны густых каштановых волос. Не смотря на то, что ей еще не исполнилось и двадцати лет, твердые очертания ее рта говорили об уже пережитых невзгодах. Когда она улыбалась, нежная кожа ее лица казалось, озаряется каким-то таинственным время от времени зажигающимся внутри ее существа светильником. Однако случались дни и целые недели, когда никто не видел на ее лице даже намека на улыбку. Пожилой маркиз-замечал:
– Ее тоска рассеется, как только она станет госпожой принцессой.
После второго блюда Аврора встала и попросила у отца разрешения покинуть стол. Мадам Исидора окинула исполненным сожаления взглядом пирожные и варенья, которые слуги принесли ей на десерт. В ее обязанности входило следовать за молодой госпожой. Когда женщины удалились, старый маркиз-заметно оживился.
– Принц, – сказал он. – Вы, помнится, намеревались отквитаться за понесенные поражения. Ну как, мой друг, вы готовы.
– Всегда к вашим услугам, дорогой маркиз, – ответил Гонзаго.
Слуга быстро принес расписанный 64 клетками столик и шкатулку с изящно выточенными деревянными фигурками. За две недели, которые до этого дня Гонзаго гостил у маркиза, они уже успели сыграть около ста пятидесяти партий. Страсть к шахматам у тридцатилетнего принца говорила об одном из двух. Либо он был без памяти влюблен в Аврору, либо мечтал, как можно скорее, наполнить свои сундуки солидным приданным. Каждый день после обеда и после ужина приносили шахматы, и Гонзаго терпеливо проигрывал за каждую встречу около пяти партий, после чего маркиз де Келюс Засов, откинувшись в кресле и не покидая поля сражения, засыпал сном праведника. Игра с маркизом была для Гонзаго главным способом соискания руки Авроры.
– Дорогой принц, – говорил маркиз, расставляя фигуры, – в предстоящей партии я постараюсь вам продемонстрировать одну необыкновенно занятную комбинацию, которую вычитал в ученом трактате Чессоли. Я играю в эту игру не, как все, ради одного удовольствия, а ищу возможности применить на практике теоретические открытия старых мастеров. Конечно, я не настолько наивен, чтобы разделять расхожее убеждение, что шахматы изобрел Атталус, король пергамский, желая развлечь греков во время долгой осады Трои. Некоторые невежды честь изобретения приписывают Паламеду… Но – но, не отвлекайтесь от игры, прошу вас, иначе допустите непоправимую ошибку.