– Тетрадка была обернута в клеенку и уложена в жестяную коробку, чтоб не отсырела, – объяснила мне Богдана Стояновна. – Дмитрий с Галиной на жестянку посмотрели и сначала решили – клад. Открыли и увидели записку бабушкиным почерком, где говорилось, что предназначена тетрадь болгарской внучке и никому другому присваивать ее нельзя. Поскольку они люди совестливые и к тому же бабушкины ведовские дарования им были известны – это у нас семейная легенда, – то они сразу же мне написали. А что недомолвками, то это для сохранения секрета. И по почте, конечно, такую ценность отправлять побоялись.
– И что в этой тетради? – полюбопытствовала я.
– А в тетради, Ниночка, то самое, что вам нужно. Тот секрет, который я знаю и который, видно, бабушка когда-то мне понемногу рассказывала, но целиком знание передать не решалась, ждала, пока я подрасту. А в итоге оставила в наследство. В тетради этой собраны заговоры и советы, как готовить и вести дом, чтобы в нем водились деньги и семье было благополучие.
Вернувшись в Болгарию, Богдана Стояновна первым долгом отправилась за благословением к Ванге. И как раз попала на посетителя, у которого была та же беда, что и у меня. Не держались у него деньги, так и уходили из рук, как вода в сито. Сын да дочка болели, с женой разногласия и ссоры постоянные, а это тоже не в радость. И начал он терять веру в то, что может стать счастливым. Приехал этот Васил Ванчев за советом издалека – хмурый, пришибленный, будто тяжесть какая его придавила. Ванга его выслушала, да вдруг и начала расспрашивать о домашнем его обустройстве. А мне велела присутствовать. Мужик этот, Васил, поначалу жался, кряхтел – как так, при чужом человеке рассказывать, но Ванга строго ему велела не таиться. Вот он и стал на ее вопросы отвечать, и выходило по его ответам, что и он и жена зарабатывают прилично, но удачи не видят и уюта в доме тоже добиться не могут, хотя жена и сама вроде бы хозяйственная, и дочку с малых лет приохотила по дому помогать. А без уюта и дом не дом, а так – четыре стены. «Богатства особого мне не надо, я в миллионеры не рвусь, – откровенно признался кряжистый пожилой мужчина с мозолистыми руками трудяги-огородника, – но какой-никакой обеспеченности хочется, чтобы в завтрашний день спокойно смотреть».
Ванга подумала-подумала и спрашивает: