– Господина?! – Слово это вылетело изо рта ирландца словно плевок. Рэрдов, высокий, румяный и светловолосый, являл собой английский идеал благородной мужской красоты, и Финниану захотелось выбить ему зубы.
– Сто монет лично тебе, если ты обеспечишь сотрудничество О’Фейла в этом деле, – продолжал барон.
– Ты, Рэрдов, – отозвался Финниан с усмешкой, – здесь уже двадцать лет, и земля под тобой гибнет. Урожаи у тебя не собираются, твои люди умирают от лихорадки, а скот гибнет. Твой сюзерен тебя терпеть не может – как и я. Так ради чего же я стану объединяться с тобой?
Барон нахмурился и проворчал:
– Но ведь твой король послал тебя сюда, чтобы договориться, разве не так?
Проникнуть в замок Рэрдов – вот зачем на самом деле отправил его сюда король. Это был шаг первый, и он уже выполнен.
– Договориться? – переспросил Финниан. – Ты это так называешь?
– Я называю это необходимостью.
– Рэрдов, мой вопрос был прост, и он не изменился с тех пор, как я постучал в твою дверь. Скажи, что ты приобретаешь от такого союза?
Шаг второй: выяснить, известно ли что-либо Рэрдову о красках.
– Главное – уменьшится угроза войны на моих границах, – ответил англичанин. – И будет положен конец старой междоусобице. Кроме того… – Барон помолчал. – Быть может, я получу доступ к некоторым вашим ирландским документам.
Теперь стало ясно: Рэрдов знал все. И именно этого он, Финниан, все время боялся.
– Значит, тебе известно о красках? – медленно произнес ирландец.
Считалось, что уишминские моллюски были забыты на столетия, но легенды о них дошли до римлян. А потом, во времена, когда могущество держалось прежде всего на острие меча, цвет индиго было позволительно носить только членам королевской семьи. Однако человек, обладающий рецептом его изготовления, мог стать богаче, чем король, – намного богаче и намного могущественнее.
– Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь. – Губы Рэрдова растянулись в улыбке.
Негодяй! Ведь об уишминских красках действительно была сложена легенда – ошеломляющая, поразительная, невероятная!
Заставив себя успокоиться, Финниан спросил:
– А твой король Эдуард что-нибудь об этом знает?
– В данный момент тебе следует больше думать обо мне, – с усмешкой ответил Рэрдов.
– О, не волнуйся, думаю, – кивнул Финниан. Было совершенно очевидно: безрассудство, подтолкнувшее Рэрдова заключить в тюрьму ирландского дворянина, выполняющего миссию переговорщика, свидетельствовало об отчаянном стремлении англичанина раскрыть тайну уишминских моллюсков.