– Я правда, не хотел… Нажрался, блин, Тоньку захотел увидеть, к тебе во двор влез…
– А где я живу, как узнал?
– Выследил я Тоньку… Правда, не хотел ее убивать!
– Как во двор ко мне попал?
– Через забор…
Никита осматривал забор, Инна ему в этом помогала, но ничего подозрительного они не обнаружили. И он теперь знал почему: видел, с какой легкостью Сухонин сигает через заборы. Да и сухо в ту ночь было, потому и грязи на заборе не осталось. Искать отпечатки пальцев на кирпиче по периметру забора – дело бесполезное и неблагодарное.
– Поговорить с Тонькой хотел!
– Поговорил.
– Лучше бы она не выходила…
– Она сама вышла?
– Сама.
– С телефоном?
– Да. Я как подумал, что ты ее трахал, а она визжала от восторга… В общем, не сдержался…
– Телефон у нее забрал, да?
– Да сам не понял, как он у меня в руках оказался…
– На «ноль-два» позвонил?
– Ну да.
– Как уходил?
– На машине я был…
– Возле моего дома машину поставил?
– Нет, ближе…
– Кто-нибудь видел, как ты в машину садился?
– Мужик какой-то вышел, сказал, чтобы я машину убрал. Выезжать он собирался.
– Из какого дома мужик?
– Номер я не помню… Бревенчатый дом, ворота деревянные…
Обращался Никита в этот дом, но ничего не узнал. Хозяин дома с друзьями на рыбалку уехал на пару недель. Оказывается, он в то утро и уезжал, когда Антонина погибла… Что ж, когда-нибудь вернется. Может, и Сухонина опознает. Возможно, он даже кровь на его одежде видел.
Не мог не оставить Сухонин следов, потому и обратился за помощью к своему покровителю. Но тот, видимо, решил подстраховаться. И правильно сделал: ненадежный Митя мужик – подлый и трусливый.
– Голова у тебя, Митя, деревянная.
– Бес попутал!
– Да? Ну, бесу за свой косяк и предъявишь. Только не хами, а то в котле со смолой вариться будешь… Хотя там тебе и место… Ну все, привет Антонине!..
– Не надо! – зарыдал Сухонин.
– Врешь ты, Митя. Ты же убивать ко мне приходил. И Антонину ты ревновал, и дочь забрать хотел…
– Я о дочери тогда не думал!.. Честное слово, бес попутал!
– А ведь ты и меня грохнуть мог…
– Не убивай, ну, пожалуйста! – Сухонин в истерике засучил ногами.
– Да нет, наказать я тебя должен.
– Ну, накажешь, и что? Ты же под следствием! Тебя же посадят! – Митя смотрел на Никиту глазами жертвенной овцы на заклании. Страшно ему. До безумия страшно.
– Не посадят. Улик против меня нет. Если тебя мертвым найдут, твой Самород покрывать тебя не станет. Тогда и запись голоса твоего на экспертизу отдадут, и свидетель тебя опознает без проблем… Ты же левша, да?