– Пап, а ты чего не на работе? – крикнула Катя.
Отец не ответил. Наверное, не услышал. Тогда девочка набрала воды для ребят в бидон и собралась уже идти на огород за редисом и огурцами.
– Катерина, пойди сюда! – вдруг послышалось из родительской комнаты. Оставив бидон и котомку с пирожками на столе, Катя направилась в комнату к родителям. «Неужели увидел, что пирожки беру? Может, и правда влетит?» – пронеслось в голове.
– Катерина, война началась.
Отец сидел на кровати и подпирал рукой голову.
Катя не сразу поняла, о чем это он.
– Как так, война?
– Вот так, дочь, по-настоящему.
– Как же так? – не понимала девочка. – Все же было хорошо, с кем война?
– Немцы напали.
Катя до сих пор не могла воспринять услышанное и сдвинуться с места тоже не могла. Ноги как будто стали каменными и такими неподвижными.
– И что теперь?
– На фронт меня забирают.
– Мамочки…
– Раиске не говори пока, не пугай ее. Сбегай за матерью в поле.
Катерина метнулась к выходу.
– Ты куда, Кать? В лес? – закричала младшая, выбежав из дома за сестрой и пытаясь увязаться.
Катя остановила ее.
– Я скоро приду, не беги за мной, иди в дом и не уходи никуда.
Сестра послушалась и медленно пошла в дом.
Уже второй раз за сегодня Катерина неслась со всех ног. Путь лежал на картофельное поле, где трудилась мать. Пока бежала, в голове прокручивала, как сказать. Мама была в положении, и уже с большим животом. Поэтому девочка пыталась придумать, как сообщить ей поосторожней. Специально заготовила фразы. В итоге, когда добежала и увидела маму, сходу выпалила.
– Мам, война началась! – Да еще так надрывно и громко получилось, что услышали все вокруг. Люди сию секунду побросали работу и стали подходить к Катерине и ее маме.
– Какая еще война? – спросила тетя Глаша.
– Немцы напали.
Среди присутствовавших разнесся гул.
– Ты откуда знаешь? – проговорила побледневшая мама.
– Папа приехал и сказал, он тебя домой зовет.
– Это к председателю надо пойти, может, перепутали чего, – сказал кто-то.
Все засобирались с поля. Небо в этот момент затянуло тучами. Стало очень тревожно. Катя с мамой тоже пошли. Все надеялись, что это какая-то ошибка, но никакой ошибки не было – война действительно началась.
Папу и других мужчин колхоза провожали уже на следующий день. Перед тем, как забраться в кузов машины, отец поцеловал дочерей и прижал беременную жену.