– Дело в том, что мы обнаружили Ваш автомобиль. Вернее, его остатки, сам автомобиль полностью уничтожен взрывом. Люди, находившиеся в нём – тоже. Взрыв был такой силы, что не представляется возможным даже выяснить, сколько их было, один, два или, скажем, пять. Нам удалось выяснить, что автомобиль принадлежит Вам лишь по номеру двигателя. Двигатель тоже сильно пострадал от взрыва, его отбросило ударной волной на двести метров. Но номер прочитать мы смогли. Так вот. Дело в том, что наши эксперты установили, что взорван был гексоген, причём взрыв произошёл внутри салона. А теперь докажите, что это сделали не Вы. Что с Вами?
Юрию Фёдоровичу было плохо, он побледнел, потом и вовсе позеленел, его затошнило, руки затряслись, и воздух он хватал ртом, будто пил и никак не мог напиться. Голова у него закружилась, и он медленно стал сползать со стула на пол. Следователь подбежал к нему, удержал от падения. Тут же вызвал дежурного, велел привести доктора. Распахнул окно, расстегнул Юрию Фёдоровичу воротник, ослабил галстук. А тут и доктор объявился, сунул под нос склянку с нашатырём. Юрий Фёдорович отдышался, пришёл в себя.
– Полегчало Вам?
– Да, немного.
– Чего Вы так испугались, когда я говорил о гексогене?
– А Вы бы не испугались? Не каждый день, знаете ли, у меня машину с людьми на борту взрывают.
– Понятно. Так Вы можете доказать, что к взрыву не причастны?
– Нет. И не собираюсь.
– Почему это?
– А это Ваше дело – доказывать причастность.
– Откуда Вы знаете?
– Да так, из детективов.
– Ну да, ну да. Понаписали, понимаешь, книжек, работать мешают. Хорошо. Ну а как Вы объясните, откуда угонщики могли взять гексоген? Ведь в гастрономах им не торгуют.
– Да в нашем районе можно и гексоген найти, тут каждый второй на нашем предприятии работает. Не у меня ж одного доступ к взрывчатке. А серийное производство? Вот где золотое дно для воров. Впрочем, не знаю. Ума не приложу. Может, террористы? Хотя откуда в нашей стране террористы…
– А это не Вы заложили взрывное устройство в машину?
– Нет. Да и зачем мне взрывать свою машину?
– И то правда. А куда и зачем могли ехать люди загород с таким количеством взрывчатки, как Вы думаете?
– Ну откуда мне знать?
– Ну да, ну да… Что ж, будем искать. Можете идти. Пока можете идти.
И следователь отпустил Юрия Фёдоровича, взяв с него подписку о невыезде. Разбирательство тянулось целый год, и Юрия Фёдоровича ещё не раз вызывали к следователю, и к каким-то другим людям. Каждый раз допрос проходил по одному и тому же сценарию, за исключением маленьких деталей. То нашли обрывок провода где-то на берёзе, то фрагмент печатной платы, то выяснили личности угонщиков. Юрий Фёдорович держался молодцом, всё отрицал. Он с такой искренностью, с такой твёрдой уверенностью стоял на своём, что даже сослуживцы прониклись к нему симпатией, негодуя по поводу того, как долго тянется следствие. Что уж тут говорить о следственных органах… Словом, дело кончилось ничем. Помурыжили-помурыжили его прокуратура и милиция, да так и отпустили, за отсутствиём состава преступления. И почти сразу после этой эпопеи Юрий Фёдорович уволился из КБ, по собственному желанию Генерального. И про него потихоньку забыли.