– Как же бомбу могли взорвать, если люди на площадке были?
– Как-как… С нашим-то бардаком. Один послал за пробой, другой кнопку нажал. То ли забыли про нас, то ли потеряли.
– Но вы должны были испариться, сгореть. А нет – так ударной волной бы вас в лепёшку расплющило!
– Должны, это точно. Но не испарились. Мы ж в воронке сидели, и при взрыве оказались аккурат в тени от бомбы. Я тогда едва не ослеп всего-навсего от света, который отразился от другого края воронки. Потом нас волной, что по земле прошла, в край воронки и впечатало. Стояли на четвереньках, оказались плашмя. И воздушная волна над воронкой верхом прошла, нас не расплющила, тряханула только. Мы потом как к пультовой подошли, как стали матом крыть, вы чё, мол, взрываете, когда люди на площадке? А у них глаза круглые, вы, говорят, откуда, мужики? Откуда – откуда, говорим, оттуда!
– Да, Палыч… Бывает же такое. Ты, считай, в рубашке родился.
– Ага, – просто согласился Палыч. И, потеряв интерес к разговору, достал новую спичку и принялся ковырять ею в ухе, теперь уже в левом.
Володя долго смотрел на него и пытался поймать за хвост убегающую мысль. Она издевательски вертелась на языке, но никак не давалась. Что-то значительное ускользнуло от него при разговоре, что-то исключительно важное. Но что? Он сел за стол, повертел пальцами карандаш, пытаясь сосредоточиться, и мысль неожиданно всплыла сама. Холодея сердцем, Володя снова высунулся в окошко и спросил:
– Палыч, а ведь я не говорил про НЛО. Ни сейчас, ни тогда, у третьего вагончика.
– Ну и что?
– Не говорил, а ты ответил.
– Это со мной бывает, Владимир Николаич. После того, как меня молнией ударило. Знаете что? Вы уж не рассказывайте никому, как я оплошал, ладно? Засмеют ведь…
– Хорошо. Обещаю.
И Володя слово своё сдержал, никому не рассказывал. Целых двадцать лет.
– Так вот, – сказал Александр Петрович, поигрывая карандашом – Задание тебе предстоит архисложное. Мало бочку на полигон доставить в целости и сохранности, что само по себе совсем не просто, её надо ещё и сберечь! Не исключено, что за ней будут охотиться, и не какие-то цэрэушники, а наши мужики, что гораздо опаснее. Вот в прошлом году там же, на Полигоне, полковник Ковалёв, что командует нашими ангарами, не сберёг трёхлитровую банку. Спрятал её в сейф, под надёжный замок. Так солдаты ночью прокрались в помещение, обошли все преграды, и влезли в кабинет. Сейф они открыть так и не смогли, как ни старались. Так они тогда попросту подняли его вверх и перевернули вверх ногами. Банка, само собой, разбилась. И весь спирт вытек через щели в подставленный тазик. Испортилась, пропала куча документации, в том числе – секретной. Скукожились бумажки, растеклись чернила, поплыли печати и подписи. Ох, и влетело тогда Ковалёву…