– Сенсуалисты… индивидуалисты… – Голос Портного был едва различим. – Общество вам чуждо… пытаетесь отгородиться… эх… сами себя обкрадываете… …прежде всего, коллективный разум, хранящий высшую…
Повеяло холодом. Расин поежился, напряг мышцы лба, стараясь осмыслить причину помутнения. Тьфу, чертовщина…
– Высшую идею… – жужжал Семеныч. – Вот основа человеческой истории.
Похоже, ни Семеныч, ни Серега не заметили его обморока. Впрочем, это был всего лишь кратковременный коллапс.
Расин откинулся на спинку стула, судорожно зевнул, забарабанил пальцами по столу. Легче не стало. Напротив, сделалось тревожно до горечи. Пришел неприятный озноб – тот самый, что всегда появлялся после ночных дежурств. Нужен нормальный отдых.
Расин сильнее сжал ручку и снова собирался наклониться над листами.
Тут в дверь постучали.
– Да-да! – пробасил Серега.
В ординаторскую заглянула женщина. Расин попытался навести резкость. Ему показалось, что нос у нее длинный и блестящий, а на голове – копна лилового парика.
– Простите. Могу я переговорить с доктором Расиным? – Она обвела взглядом присутствующих.
– Что вам? – отозвался Расин.
– Вы – Вадим Борисович? – робко спросила женщина. – Мне с вами… наедине бы. По личному.
– Я занят, – сказал Расин, стараясь, чтобы голос звучал мягко. Разве «по личному» нельзя обратиться к кому-нибудь другому? К тому же Портному хотя бы. Он что, пациентку посмотреть не в состоянии? Почему это все время доктор Расин?
– Если вы на консультацию, то извините, сегодня у меня не приемный день, к тому же с минуты на минуту на вызов уезжаю, – добавил он и вновь принялся за писанину.
– Господи… – простонала гостья. – Я ведь больницу вашу полдня искала…
Расин почти тотчас пожалел, что отказал женщине, но было тошно, тело сотрясала мелкая противная дрожь; хотелось, чтобы Семеныч предложил помощь, однако тот помалкивал.
Женщина втиснула в ординаторскую на удивление атлетическое тело, скривилась и беззвучно зарыдала. Семеныч отвернулся. Сергей принялся с интересом разглядывать четки.
– Умоляю вас, Вадим Борисович! – сказала вошедшая сквозь рыдания. – Мне посоветовали ни в коем случае не соглашаться ни на кого другого. Сказали, вы самый-самый лучший ампутатор.
Расин отодвинул историю.
– Что?!
Лиловый парик перестал вздрагивать. Вошедшая испуганно взглянула на присутствующих. Те были погружены в себя.