Фыв с тоской вспомнил кривые и волосатые ноги партнёра, с которым приходилось делить постель. Ну что ж, теперь хоть этого не будет…
«Надеюсь, нас посадят в разные камеры», – подумал он. Но посопротивляться следовало, пусть для вида. Вдруг офицер выскажет, в чём их ошибка!
– Что вы говорите! – возмущенно заявил Фыв. – Мы добропорядочные граждане, возвращаемся из свадебного путешествия!
Но офицер контрразведки прервал его словесные излияния, покачав перед лицом Фыва подобием авторучки, назначения которой не понял никто в разведцентре. Мало того, что они служили телефонами, телекамерами, фотоаппаратами, аудиоплеерами и диктофонами. Там были ещё какие-то блоки, однако сложная электронная начинка оказалась не по зубам доморощенным специалистам.
– Это ваши идентификаторы. Здесь содержится полная информация о личности владельца: место рождения, родители, когда прорезался первый зуб, как вас дразнили в детстве, сведения об учёбе в школе, о друзьях и знакомых… Не говоря уже о параметрах кровяного давления и фотоснимках сетчатки глаза.
Фыв внутренне ахнул: вот оно что!
– Вы – не те, за кого себя выдаете! – резюмировал офицер.
– Чёрт! Я так и знал, что на этом дерьме погорим! – не выдержал партнёр.
– Прекрасно! – обрадовался офицер. – Одно признание получено. Я знал, что вы разумные люди, и не станете упираться. Вы? – обратился он к Фыву.
Тот молча протянул вперёд руки. Офицер ловко защёлкнул на них блестящие наручники.
Когда их выводили из здания аэропорта, они услышали позади яростный крик:
– Что? Какой идентификатор? Идите к чёртовой матери с вашим идентификатором! Я свободный человек, и разломаю любую игрушку, которую вы станете мне навязывать!
Мимо них пронёсся разъярённый субъект. Его никто не преследовал.
– А… а это что? – пролепетал Фыв, указывая скованными руками на буяна.
Контрразведчик развёл руками:
– Это его право. Если гражданин не хочет носить идентификатор, никто не может принудить его к этому. У нас свободная страна.
– А… а мы как же? – Фыв почувствовал, как внутренне холодеет. Вот, оказывается, где был действительный прокол!
– Но вы, кажется, не возражали против того, чтобы вас объявили иностранными шпионами? А мы уважаем любое волеизъявление личности, – и контрразведчик лучезарно улыбнулся.