В девятнадцать лет она вышла замуж за первого парня на селе, только что вернувшегося из армии. Александр был лучшим трактористом в районе, а она передовой дояркой. Тяжёлая работа на ферме не могла пересилить её красоту – она не огрубела, не поблёкла, а напротив, расцвела ещё больше.
В следующие четыре года у них с Александром родилось двое сыновей: Владимир и Виктор. Но счастье было недолгим. Как— то весной – Володьке было тринадцать лет, а Витьке девять – у Александра сломался трактор. Он снял колёса и установил его на подставки, устроенные из того, что попалось под руку: кирпичей, пеньков и чего— то ещё. Трактор сорвался и упал на Александра, раздавив ему грудь. Три дня он тяжко боролся со смертью. Надежда то угасала, то вновь появлялась, но смерть всё же победила, и в тридцать четыре года тётя Лина стала бобылкой, да с двумя бобылятами. Народная поговорка гласит: «Вдовой да сиротой— хоть волком вой», но она, сдюжила. Да и мальчишки хорошие выросли – во всём помогали матери, а когда вылетели, из родного гнезда, тётя Лина ещё раз устроила свою судьбу.
В их совхозе работал шофёром Михаил Васильевич Заречнов. То, что он женат и имеет трёх детей, не мешало ему, по выражению тёти Лины, быть первым б…ном на селе. Дядя Миша был худ, сух, высок, за что его прозвали «полтора Ивана», взгляд имел прямой, твёрдый, бесхитростный, щёки немного впавшие, а когда он здоровался со мной, мне казалось, что руку мою сдавливает что— то железное, приводимое гидравликой. Он воевал, и на фронте также был шофёром: подвозил снаряды на батареи, и очень гордился тем, что видел самого Рокоссовского.
По каким— то обстоятельствам, директор совхоза поставил дядю Мишу – лучшего в совхозе шофёра – возить доярок на дойку. Зелёные просторы, цветущие луга, бесчисленные колки, синее небо с белыми летними облаками, быстрая езда под хоровое пение красивых женщин: всё располагало к романтическим чувствам и любовному настроению. Под это настроение он и сошёлся с тётей Линой, бросив жену и родных детей.
Жена дяди Миши не стала по обыкновению сельских женщин бить разлучнице стёкла, марать ворота дёгтем, а уехала к старшей дочери в город. Добрых чувств к тёте Лине ни дети, ни жена дяди Миши, конечно, не испытывали, но потихоньку обида сгладилась, сыновья стали ездить к отцу в гости, а новая его жена принимала их так радушно, что и они к ней привыкли и даже полюбили.