Лис встал, и от Корса не скрылось, как невольно исказилось его лицо. Он поморщился, потому что колокольчик при каждом его движении позвякивал.
– Элис, – Корс вдруг подумал, что у бедняги даже нет нормальной фамилии, а вместо неё женское имя его матери-шлюхи. И Корс, называя его по фамилии, называл его женским именем. Каково это, отзываться на имя шлюхи?
– Лис… я пришёл помириться. И сказать, что мне очень жаль, я сочувствую и считаю несправедливым то, что сейчас происходит.
– Мне без разницы, – сказал Лис, и колокольчик звякал от каждого его слова.
– А где Карина?
– В гостях у Лилы.
– Ты её отпустил?!
– Она устала от меня, и она закрыта.
– Знаешь, – Корс запнулся, но тотчас решительно продолжил, – я забыл, что ты делал с Кариной. Ты её муж. И я буду просить Ника и Арела перестать мучить тебя.
– Мне не нужен защитник, – резко бросил Лис, – и твои ухмылки. Проваливай!
Корс протянул ему аккуратную стопку бумаг:
– Это называется логистика. Вот логистика по походу, она составлена на основе ревизии. Если ты будешь чётко следовать этому плану, то у нас не будет голода.
И Лис взял листы:
– Спасибо, – сказал он.
– Э… Лис, сколько тебе лет?
– Тридцать два.
– Сколько?!
– Тридцать два, может, чуть меньше или чуть больше. Но примерно тридцать два.
– Может, больше?
Лис покачал головой:
– Нет, я помню. Даниэль Красс спрашивал у матери. И потом, мне отец тоже сказал.
– И когда у тебя день рождения?
– Ну, прямо точное число я не знаю, конечно. А что? Не похоже?
– Честно, без обид, но нет. Ты выглядишь старше. А получается ты немногим старше Карины, и вы совсем молодые были, когда встретились.
– Да, – сказал Лис, – но я уже несколько лет воевал на стороне красных тогда.
– Я думал, тебе минимум тридцать пять. Получается, что если бы не Ник, ты бы и до тридцати пяти не дожил. Просто умер бы от туберкулёза или язвы.
– Или погиб в бою. Корс, какая разница, меня одна только мать три раза убить пыталась и не смогла, и еще Карина. И красные. И чёрные меня повесить хотели не так давно. Я всю жизнь хожу по краю.
– У тебя точно девять жизней!
– Ага, и все херовые.
– Не спорю, ты пережил много унижений и страданий, и они не сделали тебя лучше, а только озлобили. Мне очень жаль. Но ты имел уважение отца. Ты имел власть и был победителем.
– Да, у меня было не меньше твоего, Корс.