– Отчего же? Отличный отдых! – не согласился другой участник застолья.
– Хм… Я предлагал, – напомнил Олег, – но вы дружно, не сговариваясь, отказались.
– Я человек семейный! Отпуск провожу с женой и детьми, – заявил лысеющий мужчина в стильном твидовом пиджаке с налокотниками.
– Ладно, Роман, но ты, Юра, – Олег повернулся к парню с красивым голливудским лицом.
– Как человек, свободный от обязательств, не привык проводить досуг без дам.
– Разве я говорил про отдых исключительно в мужской компании? – спросил Олег.
– Ну, поход, суровая обстановка и всё такое, – Юра почему-то смутился.
Олег оглядел собеседников, читая в глазах сомнение, пожал плечами.
– Прости, мы тебя не поняли, – оправдался Юра, ни к кому конкретно не обращаясь, ловя на себе женские взгляды…
«Владимирский централ» умолк. На сцену рвался коренастый мужичок.
– Что за персонаж? – спросил Олег у официанта, убирающего со стола посуду.
– Серёга «Шаляпин». Часто бывает. Когда выйдет из запоя. Никогда не видели?
– График моих визитов в ваше заведение до сих пор совпадал с расписанием запоев гражданина, – усмехнулся Олег.
– В прошлом оперный певец. Вышибли из театра за пьянство. В расстройстве пропил питерскую квартиру и вернулся на малую родину.
– Не может без искусства?
– Ага. Лезет на сцену караокнуть Шаляпина. Сейчас услышите.
Мужичок встал у микрофона. Откашлялся, глубоко вздохнул и хорошо поставленным голосом объявил:
– «Песня варяжского гостя»!
– Удачно попали на классику! – оживился Юра. – «Руслан и Людмила»?
– «Садко», – поправил Олег.
– Может, всё-таки «Владимирский централ»? – пошутил Роман. – Под него селёдочка вкуснее…
Сильный баритональный бас без аккомпанемента выводил:
«О скалы грозные дробятся с рёвом волны
И, с белой пеною крутясь, бегут назад».
Отсутствие музыкального сопровождения подчёркивало профессиональную постановку голоса. «Шаляпин» исполнял арию легко и непринуждённо.
«Талант не пропьёшь, – мысленно оценил певца Олег, – в буквальном смысле. Непредсказуемость жизни… Вот так, пойдёшь в пятницу в ресторан, и неожиданно порадуешься оперному мастерству».
Заканчивал исполнитель на сочных низких нотах:
«Велик их Один-бог, угрюмо море» …
От резонанса позвякивала посуда.
Последняя фраза погрузила Олега в задумчивость. Остаток вечера говорил мало, сдержанно реагировал на шутки приятелей, храня на лице полуулыбку. Больше меры выпивал и закусывал. До конца отвальной остались двое – Роман и Юрий, – на выходе из ресторана Олег крепко пожал им руки и быстро удалился в сторону перекрёстка Полярных Зорей и Книповича, игнорируя пьяный диалог товарищей: