Юрий закатил глаза.
* * *
Петрович привёз Олега и Валентину к оленеводческой ферме.
– Дальше поведу сама, – настояла Морена.
Петрович посетовал на излишнюю конспирацию, но возражать не стал, учуяв запах рыбных пирогов. Машина выехала в ночную тишину под незаходящим солнцем. Шуршали шины по асфальту. Гудел мотор. Поскрипывали передние стойки. Ехали долго. Время остановилось.
Морена свернула на обочину, заглушила двигатель.
– Что случилось? – спросила бодрствующая Валентина. Олег и Петрович дремали: пироги и брусничный морс сморили мужчин.
– Ничего.
Её всё чаще посещали видения. Духи предков манили в дорогу. Треск половиц, тени в костре, запах хвои на листе берёзы, привкус свежей крови, прикосновение невидимой руки… Морена прислушивалась к звукам, принюхивалась к запахам: потомок шаманов чувствовала слияние миров.
За поворотом виднелись силуэты строений.
«Приехали», – поняла Валентина.
Ночью Морена не спала. Сидела на берегу чёрного озера, медленно превращаясь в плеск воды.
* * *
– Ну, дашь ты этому Юрию, дальше что? – отреагировал Дрозд на рассказ о плане внедрения.
– Можно влиять, – неуверенно объяснила Иванова.
Дрозд грустно вздохнул.
– Зачем я тут? – воскликнула девушка и потупилась под равнодушным взглядом.
– Действительно! Напомни-ка…
– Не допустить смены режима, – прошептала заученную аксиому.
– Молодёжь… Продолжения вам из чувства самосохранения не говорят? «Если смена допущена, необходимо возглавить новый режим». Какой основной способ?
– Переворот?
– Patria o muerte![3] Чему вас учат? – удивился Дрозд.
Лейтенант робко предположила:
– Эгрегор? Как такое возможно? Среди организаторов похода адекватные, вменяемые люди. Вы читали досье!
– Твоим адекватным людям предстоит стать катализаторами. Неудавшийся сексот Захарка уже там.
– Личность колоритная, – согласилась Иванова.
– Эгрегор надо уничтожить.
Дрозд хотел ещё что-то сказать, но промолчал. Позвал Отшельник.
На пахучем и скрипучем чердаке сидели в полутьме.
Отшельник сопел, пыхтел, кашлял. Дрозд терпеливо ждал.
– Будем искушать: власть, деньги, признание, слава.
– Угроза жизни родителей надёжней, – проворчал Дрозд.
– Опять за деньги рыбу! Греха на душу не возьму. Эгрегоры – божьи творения, с ними…
– Ладно, ладно, – раздражённо перебил Дрозд, – колдуй, святой отец!
Флюгер над избушкой в форме Георгия, протыкающего копьём змея, отразил солнечный свет, отправив его обратно.