– Ты… – ударила его по ноге ещё раз.
Неожиданно ладонь его оказалась под моей курткой, прямо на голом животе. Судорожно вдохнув, я напряглась всем телом.
– Я тебя ненавижу, – кончиками пальцев очертив мой пупок, просипел Богданов прямо у меня над ухом и, резко разжав руки, грубо оттолкнул от себя.
Я налетела на собственный чемодан, порывисто обернулась, но на лестнице Тимура уже не было. Только быстрый звук удаляющихся вниз по лестничным пролётам шагов напоминал о том, что только что он был тут.
Звук шагов и невидимые ожоги от его прикосновений, оставленные на моей коже.
Телефон в который раз зазвонил, и в который раз на вызов я не ответила. Что могла сказать мне мама, я знала слишком хорошо, как знала и то, что не хочу слышать этого.
– Может быть, всё-таки стоит ответить? – взглянул на меня таксист через зеркало заднего вида.
– Не стоит, – вздохнула я. Посмотрела в окно, сжимая мобильный в руке и, немного помедлив, добавила номер в список заблокированных. На день-два, а потом…
Потом она убедится в том, что мой переход в группу другого специалиста – не блеф, и звонить перестанет. В этом я даже не сомневалась. Слишком хорошо я знала собственную мать. Куда лучше, чем она меня.
– Спасибо большое, – поблагодарила я, когда мы подъехали ко входу в здание аэропорта. Выглянула в окно, пытаясь различить среди остальных Пашку, но видно его не было.
Выйдя на улицу, набрала ему. Гудок сменялся гудком…
– Ваши вещи, – таксист поставил возле меня последний чемодан. Я снова поблагодарила его, пытаясь сообразить, что делать. Билет у меня, конечно, в телефоне, но вещи…
– Кого-то потеряла? – на талию мою неожиданно легли ладони.
Резко оглянувшись, я увидела стоящего прямо передо мной Пашку и, качнув головой, убрала мобильный в карман. На губах его играла едва заметная улыбка, во взгляде отражалось удовлетворение.
– Я надеялся, что ты приедешь, – сжал он мою ладонь и отпустил.
– Я приехала, – отозвалась ему в тон. – Только… – вздохнула.
О последней нашей встрече с Богдановым даже вспоминать не хотелось, как и о настойчивых попытках матери дозвониться до меня. Странно, но страха я не чувствовала. Только желание побыстрее пройти регистрацию и, устроившись в кресле самолёта, попрощаться с родным городом. На сколько? Этого я не знала, но очень надеялась, что надолго.