Я обходил выстроившихся служащих и знакомился с каждым. Наконец, когда мне была названа одна из записанных мною вчера фамилий, я строго уставился на носителя последней:
– Вы узнаете меня?
Вчерашний дежурный надзиратель, вытянув руки по швам, смущенно ответил:
– Так точно, господин начальник, личность ваша мне знакома, а где видел, не припомню.
Говорил он, видимо, искренно.
– А пальто мое разыскали?
Тут он вспомнил, лицо его вытянулось, зрачки расширились, кровь бросилась в голову.
– Надеюсь, вы сами знаете, что остается вам сделать? – И я вопросительно на него взглянул.
Но каково было мое изумление, когда надзиратель ответил:
– Так точно, господин начальник, вернуть вам четыре рубля.
Я положительно опешил. Но внешность надзирателя решительно не выражала ни иронии, ни нахальства. Он, видимо, искренно воображал, что центр тяжести в деньгах. «Хороши же нравы!» – подумал я.
– Нет-с, милостивый государь, вы не угадали: деньги можете себе оставить, а вот прошение об отставке потрудитесь подать немедленно. Собственно говоря, вас следовало бы отдать под суд, да не хочется мне с этого начинать свою службу здесь!
То же приблизительно я сказал и его вчерашнему товарищу.
С первых же шагов мне пришлось заняться как генеральной чисткой личного состава, так и приведением в надлежащий вид помещения и внешности служащих. Косоворотки были запрещены, чиновники облеклись в форменное платье. Капитальный ремонт придал зданию сыскной полиции приличествующий государственному учреждению вид. В этом отношении Московская городская дума широко пошла мне навстречу, и когда в 1914 году я покидал Москву, то сыскная полиция и с внешней стороны отвечала самым строгим требованиям.
Быть может, читателю будет небезынтересно ознакомиться со структурой розыскного дела в прежней России.
Изощренность преступного мышления, корыстные вожделения людей представляют из себя обширнейшее засоренное поле, и немало труда и терпения требуется для выкорчевывания этой человеческой лебеды, часто готовой буйным ростом своим заглушить любые полезные всходы. На сыскной полиции лежит обязанность не только раскрывать уже совершенные преступления, но, по возможности, и предупреждать их. Эта сложная программа требует, конечно, и соответствующей организации, каковую и попытаюсь описать, беря за образец Москву. Та же организация, помимо столиц, существовала и в провинции, являясь осколком первой и отличаясь от нее лишь масштабом.