Егор Сергеевич захохочет, как умалишенный, вскочит и побежит к реке, на ходу отращивая хвост, плавники и жабры. Он бросится в снулые воды, вздыбив умирающий лед, и поплывет за линию горизонта. Антонина Петровна последует за ним во всей своей хтонической красе, держа солнце над головой свободной парой рук, чтобы не намокло.
У всего остального происходящего, глядя на это, закружится голова. Егора Сергеевича и Антонину Петровну обзовут весенними обострениями. Но они не услышат. Потому что ветер будет свистеть в ушах.
Когда надоест, выберутся на берег и сядут пить чай на веранде. Станут ворчать, как невыносимо жарко на солнце, изумруды трав утомляют глаз, и пыль, и мухи со своим жужжанием, да тонкие щекотливые насекомьи лапки.
Но это завтра. Далеко до него. Хотя, оно, конечно, непременно наступит.
Сказочки и зарисовочки
Крылья
Ранним утром на болоте Аристарх Иммануилович Беловский подстрелил ангела. Воровато озираясь и дробно хихикая, он отпилил ему крылья, сложил их в багажник и уехал, счастливо насвистывая. Но ангела не так просто убить. Его раны затянулись быстро, и стал он с виду обычный мужик. Которых без крыльев по улицам ходит огромное количество. Он добрался до трассы, где встретил проститутку Валентину, выброшенную из машины привередливым дальнобойщиком за недоделанный минет.
– Скажи, – спросил Валентину ангел, – знакомо ли тебе чувство пустоты?
– Бывало, – хрипло пробасила Валентина, – и лучше б почаще, а то пихают всякие… всякое…
– А я вот свою не ценил, – вздохнул ангел. – Когда у тебя крылья, пустота становится чем-то само собой разумеющимся, к ней привыкаешь, не всегда замечаешь, порой она даже раздражает.
– Прямо как Ашот, сутенер мой, – согласилась проститутка. – Я пока от него не ушла, тоже не ценила. Где его теперь искать, ума не приложу.
– Если б сделалась ты крыльями моими, сутенером мог бы стать я для тебя, – застенчиво предложил ангел.
Валентина коккетливо хихикнула, прикрывая ладошкой златозубый рот, но пощечину на всякий случай дала.
– Больно, – обиделся ангел.
– Ишь, нежный какой, – фыркнула Валентина. – Жизнь вообще боль и, в основном, ниже пояса. Привыкнешь.
***
– Скажите, что я вам больше не должен! – попросил Аристарх Иммануилович Беловский сутенера Ашота.
– Нэ знаю… – помахал свежепришитыми крыльями Ашот. – Сам то как думаышь?