Кара медленно отошла от окна и уселась в уютное старенькое кресло. Потянулась к наушникам. Сегодня душа жаждала Рахманинова. Выбрав в плейлисте фортепианный концерт №2, Кара надела наушники и позволила музыкальной лавине захлестнуть себя.
Она не помнила, как задремала. Только сон вдруг лопнул, как огромный мыльный пузырь, оставив после себя на поверхности сознания три слова: «Мама… спаси… меня…».
Кара вздрогнула, открыла глаза. «Клим?..». Она резко поднялась, обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, и вдруг всем нутром почувствовала, что сыну грозит смертельная опасность.
Волна страха накатила, обожгла, почти сбила с ног. «Клим, где ты… Я примчусь, прилечу, приползу, во что бы то ни стало. Но где тебя искать?..»
В замкнутом пространстве находиться было невыносимо. Она накинула куртку, свистнула Яру и выбежала из дома.
«Ааа!»…
Истошный крик взметнулся и глухо шмякнулся на сухие потрескавшиеся губы. Горло противно саднило. Глаза таращились, но ничегошеньки не видели. Вокруг стояла мрачная и вязкая чернота.
Спина пылала болью. Копчик ныл. Икры ног болезненно отзывались на подкрадывающуюся судорогу. Плечи упирались в жёсткость. Тело жалобно скулило. Мелко потряхивал озноб противного зуда. Активизировались насекомые: настырно хозяйничая по всему телу, готовились начать трапезу.
Обесточенные дефицитом кислорода нейроны совершали вялые кульбиты. Воспалённый мозг транслировал картины, не подходящие моменту. Голова отказывалась думать. Мысли, как после тяжёлой болезни, искали способ самоликвидироваться.
В пересохшем рту распух язык. Вместо слюны – комок вязкой плотной слизи. Ещё минута, и начнётся кашель, затем удушье и смерть. Зубы прокусывают нижнюю губу и язык цедит тёплую солёную кровь. Слюна с восторгом подхватывает капельки кровавой юшки и по гортани соскальзывает первый глоток живительной влаги. Приступ откладывается.
Робкая попытка разъединить затёкшие руки терпит фиаско. Зубы впиваются в слизистую щёк. Резкая боль кнутом стегает рецепторы, вынуждает их очнуться. Голова кажется огромной и неповоротливой, тянется вперед, давая возможность зубам сорвать сковывающую движения тряпку. Восторженная россыпь покалываний сигнализирует: кровоток пришел в норму.
Грудь яростно вздымается. Лёгкие цедят кислород. Мозг матерно рычит. Ощерившаяся паника уползает в дальний угол сознания. Дыхание выравнивается, становится поверхностным.