Бабушка, не умолкая, рассказывала о своих приключениях в Китае, приправляя байками и анекдотами научные открытия. Несмотря на докторскую степень, она никогда не была сухарем ни в науке, ни в жизни. Надия интересовалась всем на свете, с головой ныряла в любовные авантюры, гоняла на мотоцикле и увлекалась альпинизмом. В свои без пяти минут семьдесят эта изящная, невысокого росточка женщина, с поразительно красивой фигурой и рыжей копной волос сводила с ума всех, кто находился рядом с ней в радиусе километра. В бабушке клокотала жизнь, и она всегда умела ею наслаждаться!
Яра, задрав счастливую морду, курсировала между членами своей стаи. Хвост не переставал крутиться во все стороны, сообщая миру, что его хозяйка испытывает наивысшее блаженство. Надия погладила собаку по огромной гладкой голове и, потрепав по холке, поинтересовалась: «Ну, моя красавица, как надо просить? Не забыла?»
Тут же усевшись на задние лапы, Яра скрестила передние перед собой, и произнесла жалобно и просяще «Мама, ам!» Взрыв хохота её не обескуражил. Дождавшись кусочка мяса, она продолжила цирковое представление, всем трюкам которого обучила бабушка.
В воздухе витал аромат только что смолотого кофе. Раскаленная жаровня с мелким кварцевым песком терпеливо ждала. Кара засыпала кофе в медную даллу, залила водой, добавила щепотку соли и водрузила в самый жар удивительной красоты сосуд. Он ей достался на турецком базаре, поразив изысканностью, редкой утонченностью линий и загадочностью арабской гравировки. Форма даллы, напоминавшей роскошную женскую фигуру, была совершенна: широкая посадка дна, округлые бока, изящно сужающиеся кверху, нежная вязь. На горлышке расположен небольшой жёлоб, который переходил в длинный, причудливо изогнутый носик, чем-то напоминающий птичий клюв. Венчала сосуд округлая луковка крышки с чеканными сердцевидными клеймами, увенчанной сияющим острым шпилем. Каждый элемент древнего сосуда вызывал уважение, ведь сделан был мастером своего дела.
Клим вспомнил, как мама, вернувшись из Турции, целый день хлопотала над даллой. Собственноручно, не доверяя никому, аккуратно очистила её от слоя зелёного налета – окисной плёнки. Тончайшими инструментами выскоблила всю вязь, чеканку, где за многие годы скопилась пыль и грязь. Придав далле почти первозданный вид, была немало удивлена тому, что обнаружила на дне изображение печати, – той самой библейской реликвии, которой, по преданию, царь Соломон опечатал кувшин с семью десятками джинов.