Это открытый вопрос – возможна ли межполовая дружба? Когда-то давно я однозначно себе на него ответил и успокоился. Проблема в том, что я совершенно не помню, как ответил, помню только, как успокоился. Но если взять меня сегодняшнего, то я склонен сомневаться в возможности дружбы между людьми вообще. А если дружбы нет, то нет смысла и в общении, если оно не подкреплено общим делом.
Чем реже ты оказываешься у большой воды, тем это событие волшебнее.
Дана цитирует: «Уже заря одолевала в споре нестойкий мрак, и, устремляя взгляд, я различал трепещущее море»… Люблю начитанных девок.
Мы припарковались у отбойника на небольшой площадке, откуда открывается невероятный вид на бухту. Вдалеке покачиваются, стоя на рейде, огромные корабли. Увидеть, как они качаются, с такого расстояния нельзя. И, тем не менее, я знаю – они раскачиваются!
Когда сутки напролет нюхаешь в машине пот, исходящий от четырех человеческих тел, мучимых солнцем, а потом, вдыхаешь запах утреннего моря, кажется, что узнал ответ на все вопросы.
Самое дешевое жилье, которое нам попадалось, стоило двести рублей в сутки. Теперь таких цен уже нет, и я ощущаю себя чахлым старцем, рассказывающим внукам про мороженое за десять копеек.
В этих строениях нет состояния новостройки, даже если они построены сегодня утром.
Я смотрю на кровать и представляю количество людей, которое на ней зачато. – Половина населения Евфрата и Тигра, часть Средиземноморья, вся северная Европа и Дунай с его могучими ручьями и оттоками. Партнеры юга и партнеры севера, как можем мы поступать друг с другом так нечестно?..
Я лежу на зеленом, каким мог бы изобразить его живописец, песке бухты ногами вперед и, прикрыв глаза, воображаю перевернувшееся море, – волну, которая всех нас погасит. Однако неверным будет утверждение, что волна погасит именно нас, – она погасит тех, которыми мы будем когда-то тогда, нескоро, в момент падения волны, мы же избежим этой участи, поскольку бесконечно меняемся в худшую сторону. К тому же если трактовать падение волны, как нечто плохое, то оно никогда не случается с человеком, который этого плохого ждет или хотя бы допускает сам его факт. Наверное, слово
«счастье»
придумано где-то в этих краях.
Ничто не доставляет столько боли, как воспоминания о нем.
В наши последние с Марией годы не происходило ничего резкого, тихий быт без драк и столкновений. Я знал, что когда-нибудь это простое спокойствие мы будем вспоминать с моей девочкой как лучшее время в жизни. Будем говорить – вот тогда у нас было счастье, а мы не ценили.