– Уйди! – зверски вопит Городничев, – уйди!
И в следующий миг
я выбрасываю свое тело
из схватки между Лукой и автобусным гопником. Улица абсолютно пуста. Никого. Удары гопника шмякают в лицо Луки, заставляя его сплевывать и шмыгать носом. На четырехпалой руке Городничева – печатка с инициалами. На лице гопника их уже несколько. А мне порядком досталось и с одной и с другой стороны. Но кто-то же должен разнять двух идиотов, которым делить нечего!? Только от битья друг друга по морде, они получают кайф, звериное наслаждение. Наверное, его они и делят. Но с кем разделить мне то, что чувствую я?
Когда я пришел к Городничеву на следующее утро, ожидал увидеть нечто побитое и не опохмеленное, но он был неестественно бодр и помогал соседскому мальчику решить задачу в школьном учебнике. Там фигурировали грузовики, стога сена и расстояния. Ребенок установил локти на потертый стол и засунул пальцы в белые волосы.
– А «сено» – что? – спрашивал он.
– В каком смысле? – недоумевал Лука, – сено – это трава, покошенная трава!
– А что такое «покошенная»?
Городничев наклонился и с сомнением посмотрел ему в глаза.
– Пацан, ты надо мной стебешься?
По виду мальчика было ясно, что стебаться он и не думает, – сидит весь красный и шмыгает носом.
– Ты в поле когда-нибудь ходил? Корову видел?
– Не видел, могу только представить. Наверное…
Лука обернулся на меня и молча покачал головой.
– Поле – это такая широкая поляна, – сказал он спокойно, – а косить траву… – Учитель взял цветочный горшок и нажатием пальца истребил какое-то растение. – Вот! А стог, это когда такого целая куча! Можно косить косой, можно комбайном, хоть ты, конечно, не видел ни того ни другого.
– У меня нет комбайна, у меня только грузовик, – всхлипывал мальчик.
– Вот! – заорал Лука. Грузовик нужен, чтобы это все возить! Понятно? Или не понял нихрена опять?
– Не понимаю, не понимаю! – заорал ученик, – почему их много? Откуда берется много стогов? Поле ведь – одно!!! Зачем много?
– Да перестань, – вмешался я в процесс, – не мучай школьника! Помнишь, мы хотели делать что?
Разгоряченный панень выскочил из-за стола и исчез под звук мелких, удаляющихся шагов. Городничев молча посмотрел сквозь меня в невидимую даль, туда, где стоял холодильник.
Хорошо после драки что-нибудь в тишине попаять. Сегодня мы будем исправлять кассетный диктофон. Это ведь так глупо, когда он записывает и воспроизводит голоса при нажатии кнопки. Любая вещь должна быть живой, и мы будем делать так, чтоб диктофон включался на запись и на воспроизведение, когда он сам сочтет нужным.