– Тво-ю-ю ма-а-ть!
Содержимое пакета вывалилось на скользкие булыжники… Лишь батон повис на зубах. К счастью, мимо трусил сынишка соседки. Он возвращался из школы, волоча за собой за веревку пустую пивную банку.
– Эй, Мош, – присвистнул Базиль, подавляя ребенка своим гипнотическим взглядом. – Иди сюда! Твой пейсатый Господь, видимо, послал тебя ко мне!
Мош приблизился с поникшей головой, безропотно и бесповоротно, точно обезьянка к удаву. Мама учила его, прежде всего, скромности и никогда не спорить со взрослыми.
– Что Вам угодно, месье?
– Что Вам угодно, месье … – передразнил Базиль. – А где здрасти?
– Здрасти…
Базиль вдруг заметил, что у Моша фингал под глазом.
– Оля-ля-ля-ля! Это кто тебя так? Левша, чуть повыше тебя ростом, а? Скажи ему, что он бьет, как продажная девка.
– А кто такая продажная девка?
– Возьмешь у мамы червонец и пойдешь в Сен-Дени, узнаешь.
С плеч мальчики уже сдергивали ранец.
– Как он у тебя открывается? – ругался Базиль. – Наделали замков …! Ах вот как… Давай помогай, собирай все это барахло.
– Мама говорит, что в субботу нельзя напрягаться.
– А ну цыц! Вот молодец! Хороший мальчик…
Бутылки вина не влезли. Ну и не всучивать их ребенку?
– Кажется все, – удовлетворился Базиль, втаптывая в снег клочья пакета. – Ах вот еще… Держи! – заметил он вдруг сверток буженины и сунул школьнику в руки.
– Мне нельзя! – запротестовал Мош, осторожно принюхиваясь. – Меня просто убьют, если узнают.
– Бери, кому сказал! Уж не дать ли тебе лучше эту кислятину? Что скажет на это твоя мама, а? Цыц! Давай, давай, шевели клешнями! Тяжело?
– Тяжело, месье.. – пыхтел мальчик, согнувшись под внезапно отяжелевшим ранцем. Буженину в своих руках он старался не замечать и смотрел куда-то под ноги.
– Да, это тебе не журналы Playboy в школу таскать, – захохотал Базиль.
– Пожалуйста, только не говорите маме…
– А ты думаешь, она не знает? Наивный. Еврейские мамы знают все.
Мош обреченно вздохнул.
– Это уж точно… Но все же, умоляю Вас, не говорите, месье, о журнале. Я честно выиграл его в дрейдл.
– Во что?
– Ну, в такой специальный волчок, месье. Мне сегодня чертовски везло. Четыре раза выпал шин.
– Слушай, я ничего не смыслю в том, о чем ты тут бормочешь, но эта болтовня забирает силы.
Мальчик, действительно, сник. Слава богу, идти было недалеко, иначе прохожие вызвали бы жандармов, обвиняя Базиля в использовании детского труда. Такое, кажется, уже было, когда бывший чемпион октагона приручал местную детвору к уборке подъезда.