– Как это все понимать? – Люба подняла красные, полные слез глаза, и взглянула на мертвых. Слезы снова полились.
– Мы в другом времени. Оказались во время войны, – отвечал Марат ей.
– Если быть точным, то не позднее осени 1941-го года, – отозвался Егорыч, который уже расстегивал китель у лежащего на земле, – именно тогда тут шли бои.
– Это какая-то мистика? Или плохой анекдот? Хотя я уже ничему не удивляюсь, – Никита прислонился к дереву и впал в задумчивость.
– Я пока оденусь, и вам тоже рекомендую, – бросил Генка, и, выбрав среди убитых человека примерно своей комплекции, принялся его раздевать.
Через несколько минут Генка и Егорыч чинно стояли, разодетые в немецкую форму. Генка нашел в кителе у одного из немцев папиросы с зажигалкой и закурил, осторожно затягиваясь.
Марат немного медлил, все еще не решаясь: надеть ли на себя одежду с убитого или так и продолжать ходить нагишом? Но сначала он решил, что сапоги в любом случае надо надеть, а, примерив их, он их тут же принялся стаскивать с немца и штаны. Надев их, он понял, что они подойдут, но без подтяжек будут спадать. Выругавшись, он принялся раздевать убитого, и, в конце концов, махнул рукой, и надел так же и китель.
– Да уж, путешествие во времени, – ухмыльнулся он, спрятал в карман штанов свой пистолет и поднял с земли немецкую винтовку.
Ну, как же без патронов? Нужны и они!
Патроны находились в двух подсумках на поясном ремне. Марат надел и его, и теперь он был одет в немецкую униформу, достаточно сильно забрызганную кровью.
– А вы чего стоите? – кивнул Генка остальным, – раздевайте этих, а то они скоро застынут, и тогда никому ничего не достанется.
Никита, глядя на одетых ребят, понял, что ничего страшного в том, чтобы надеть штаны с только что убитого человека, совершенно нет. Да и ходить голышом при одетых людях – это совершенно другое дело, нежели когда вокруг все голые. Он с явной брезгливостью ворочал тело убитого маленького немца, раздевая его, и когда надел на себя его униформу, то она оказалась ему мала. А сапоги так и вообще он не смог надеть никак.
– Люба, а может тебе сапоги подойдут? – повернулся он к ней с обувью, но она так пнула его, что он выронил сапоги.
– Уйдите от меня, вся эта мертвечина…, вы – мародеры!
Генка не выдержал и пошел разбираться.
– Слушай ты, придурошная! Ты хоть понимаешь, где ты находишься и в какой мы ситуации оказались?