Убедившись в подозрениях и окончательно раскрыв тайные желания Диего, Тарлаттус почувствовал себя неожиданно прозревшим неофитом, обнаруживший в пристройке храма скотобойню.
– Пожалуй, я и так прошу у тебя слишком много, – заметил Тарлаттус.
Посчитав, что он достиг желаемого, архиагент в спешке покинул роскошные палаты. Окинус доложит дону Родригесу о появлении Тарлаттуса и его целях, а это грозило обернуться самыми неприятными последствиями, например, такими, как поимка давы до того, как он до нее доберется.
Несмотря на сложности, связанные с покупкой лошадей, сейчас перед их экипажем летела свежая четверка вороных, готовая обогнать бурю. Аэрин заметила замену только после остановки, а теперь, вслушиваясь в глухой перестук копыт и всматриваясь в дорогу, разрезающую искрящимся серебром бархатную черноту ночи, в очередной раз убеждалась в изворотливости Элизабет. В другое время она бы удивилась способностям графини, но ее мысли путались и постепенно погружались в вязкое болото апатии. Сейчас она могла бы сравнить себя с дубом, выкорчеванным из родной земли и занесенным ураганом невзгод в непролазную топь, подернутую туманной дымкой забвения. И можно сколько угодно рассуждать о заживающих ранах – к сожалению, вместе с Мелиссой Аэрин потеряла и опору, и смысл жизни. Так не все ли равно, куда ее повезут и что с ней сделают?
Конечно, прикосновение к стволам дубравы Полтиша и даже простое гадание на картах придало бы ей сил, не говоря уже об обработанной крепкой древесине, выступающей главным элементом призыва Монни, поскольку древо должно вырасти на земле, над которой рождена ведьма. Оно вбирает в себя соки почвы, крепнет, впитывая лунный и солнечный свет, и является единственным проводником для таинственной силы, недоступной другим людям. Проведя особенный ритуал, давы преобразуют заготовленный материал, а чаще всего уже готовые резные изделия, в Каф, служащий им до конца жизни. То был их инструмент, а не грубое орудие, которое позволяло управлять невиданной силой. Подчас плотники не знали о конечной цели заказчика и выполняли работу, не подозревая о том, что служат Ковену. К ее глубочайшему сожалению, Аэрин не приходило в голову создать что-нибудь компактное, и поэтому, лишившись своих корней, она была обречена на скитания и жалкое существование.