Чтобы не имела в виду леди, это прозвучало достаточно зловеще.
– Не стоим, всем заняться делом, – напомнила собравшимся Эмира Трейн.
Она похлопала по шее уже расседланную лошадь.
– Прикажете привести Слипэра? – осторожно уточнил помощник конюха.
Леди отрешенно посмотрела куда-то за плечо мужчины.
– Нет, я переночую здесь. Постой, – спохватилась леди. На всякий случай: возьми лопату и выкопай яму.
Мужчина не сразу понял, о чем идет речь, но нашел красноречивый ответ в ее глазах.
Порывистый ветер, бесстрастный предвестник скорой бури и неизбежных перемен, беспощадно трепал полы черной сутаны, подгоняя разъяренные зеленоватые волны, стремительно набегающие на берег и захлестывающие колени Торе, вошедшего в воду. За его спиной они с шумом разбивались о бритвенно-острые края заросших устрицами валунов, покрывая сетью пены и выброшенными водорослями мелкий ракушечник. Теплое море приятно омывало ноющие от усталости ноги, щекоча кожу босых ступней взбаламученным песком, и каким-то образом связывало с родным берегом, принося с прибоем воспоминания о доме. Клирик не обращал внимания на намокающую одежду и только с прищуром всматривался в даль, выискивая горизонт. Где-то там он видел свою бурную молодость и не менее яркую юность. Сильные эмоции обычно не оставляли следов на лице архиагента, привыкшего носить профессиональную маску безразличия, однако сейчас по его губам скользила грустная улыбка, не сочетающаяся с бесконечной болью во взгляде.
– Вас зовут!
Вздрогнув, архиагент обернулся на звук. Мальчик, кричавший на эспаонском, не уходил и смотрел на него. Прервав свои рассуждения, Торе осторожно выбрался на сухое место, где оставил ботинки, и участливо спросил:
– Что-то случилось?
– Меня послала к вам какая-то тетка.
– Ну, пойдем, покажешь мне ее.
Обогнув подпорную стену, сложенную из бутового камня, они поднялись к длинному дому, где разместились беженцы. У парадного крыльца, если его так можно было назвать, где под ногами взрослых бегали дети, и курило несколько мужчин с хмурыми лицами, сгорбившийся на вынесенном под открытое небо табурете юноша перебирал гитарные струны. Печальная мелодия, заставившая сердца эмигрантов сжиматься от тоски, как нельзя лучше выражала настроение этого места.
– Добрый вечер, святой отец, – поприветствовали они его.