Окончательно устав мять спину на твердых металлических листах, я снова обратился к Коту, перешедшему в состояние гибернации. Только узенькие щелочки глаз приоткрыл, счастливчик.
– Котейка, давай поменяемся местами. Я с радостью буду спать в твоем гнездышке и гонять воробьев, может и к корму твоему привыкну с горем пополам, а ты…
Мою бессмысленную речь, сдавшегося лентяя, коим я никогда не был, прервал сигнал коммуникатора. Развернув перед собой интерфейс, и отвернувшись в тень, я чуть не съехал по скату вниз, но увидел рассылку новостей от сообщества, в которое не вступал, если еще дружу с памятью. Я забрался в мансардное окно своей комнаты, прячась от дневного зноя. Хотелось привычным жестом смахнуть уведомление, но остановился, вчитавшись в текст описания. Наверное, привлекла моя профессиональная тематика, ведь последнее время подписывался только на новости творческих школ.
Однако спокойно почитать не удалось, потому что с первого этажа послышался голос папы:
– Стол накрыт, опоздавшим буду благодарен за прибавку к моей порции, – ответом на его призыв стал топот трех пар ног и неразборчивые возгласы младшего поколения.
Бежать я не стал, не столько из-за статуса старшего, сколько от увлечения текстом. Глянув на собранный замок из конструктора, я успел подумать о недалеком прошлом, когда тоже был таким сорванцом. Внизу опять шумели. Папа пытался острить, как всегда неудачно. Он снова старается мирно собрать нашу большую семью без хлопот и напускной серьезности. Перечить родителям не по мне, как и отказываться от домашних вкусностей, поэтому пришлось встать.
Проходя через царство хаоса своей комнаты-мастерской, я огибал островки одежды, рифы из смятой бумаги и держал на всякий случай вытянутую руку впереди. Мне не терпелось дочитать. Сильно увлекшись, я не заметил, как спустился по добротной дубовой лестнице и вошел в гостиную. По глазам резанула ослепительная белизна ее высоких стен, украшенных моими полотнами. Все уже собрались. Младший Данька заметил опоздание самого пунктуального художника, и радостно корчил рожицы, торжествуя над моим редкостным проколом.
Мама собиралась сказать что-то нелестное в мой адрес, но я успел ее опередить:
– Похоже, мне несказанно повезло. Пап, наконец можно с чистой совестью забыть про этот безнадежный конкурс. Нашлась отличная замена. Там вероятность успеха больше, пусть и потрудиться придется полгода.