– Не заливай, я же вижу. – Ваня провожал глазами проплывавшие мимо машины.
– Я ему обрисовала все это. Он сообщил, что Лиза в коме. И все на том.
– Да ну?
– Так, а чего еще? Мы с ним не закадычные друзья, чтобы лясы точить.
– Но он мог бы тебе еще там, в «Молоке», все объяснить. Его не интересовало, каково тебе было в этот момент?
– Я думаю, он был в шоке от произошедшего.
– А я думаю, он ублюдок, от которого тебе стоит держаться подальше. Мое мнение. Ничего личного.
– Ладно, Вань, до завтра. – Она поцеловала друга в щеку и зашла в метро. Пока ехала на эскалаторе, стояла в вагоне, шла по своей улице, алкоголь выпаривался из головы легкой мигренью. В парадной остановилась, выудила из рюкзака расческу, причесалась, а потом напихала полный рот жвачки.
– Как ты? Лучше? – Мама напрыгнула на нее прямо с порога, как рысь.
– Вроде, – пробурчала Маша.
– О! Говоришь. Значит, лучше.
– Не хочу много.
– Поняла. Не лезу.
* * *
Следующим утром Маша почистила зубы и вышла к завтраку. Когда собиралась поблагодарить папу за чай, опять залипла на букве П.
– Говори, говори, не молчи! – Папа крутил ладонями в воздухе. – Только через речь ты это преодолеешь. Ясно, что в школе неохота краснеть. Но тут-то все свои. Говори, Мань. Не уходи от нас!
Стало ясно: бухло избавляет ее от заикания.
«Можно я у Юли переночую?» – написала она на листке после завтрака.
– Валяй, – кивнул папа.
– Это еще зачем? А вдруг хуже станет?
«Мне с Юлей, наоборот, легче», – этот джокер маме было нечем крыть.
Вечером молчащая Маша отправилась на Малую Садовую. «Достань мне алко», – значилось на листке, который она протянула Юльке. Та кивнула и через пять минут всучила Маше пол-литровую банку джин-тоника. Маша дернула серебряное колечко и залпом выхлебала треть газированной жидкости с привкусом грейпфрута.
– Ништяк. – Маша облизала губы.
– Уже можешь говорить? – Юля была при параде в честь пятницы. Розовые пластиковые сережки в виде молний и черные стрелки на веках. Маша же была без пирсинга и без макияжа. Утром ей было не до того, хотелось как можно скорее выпить и заговорить, поэтому она просто завязала волосы в хвост, кинула косметичку в рюкзак.
– Я поняла, что, когда бухаешь, проходит, – сообщила она наконец, расслабившись. – Пойдем в бистро – в толчок, и я накрашусь, а? И еще ночую я сегодня типа у тебя. Хочу вписаться куда-нибудь.