– Повезет, если не попадется какая-нибудь привередливая, – отозвалась Дарья, – а то будет из него веревочки вить – характер-то у него мягкий.
– Да за него любая пойдет…
– Не в красоте счастье, – ввернула свое Аксинья.
– Скоро, Мить, и я себе машину куплю, – ершился Демин. – Пусть не такую, как у тебя, – поменьше, но новую. Директор совхоза обещал решить этот вопрос.
– Зачем она тебе? – Митька смотрел с насмешкой. – Коров будешь на ней пасти.
– А для куражу, я что – хуже других?
– Ну-ну, купишь, если будешь так с деньгами жаться, – вмешался в разговор Иван. Он только краснел от водки да потирал лоб по привычке.
Паша погрозил ему пальцем.
Как-то осенью Иван возвращался с охоты поздно. Стояла глухая ночь, и даже огоньков не было видно на улице, лишь одинокий фонарь высвечивал исковерканный тракторами отрезок дороги да угол магазина. Проходя мимо Пашиной избы, Иван заметил узкую полоску света, пробивавщуюся через щелку в ставне. «Рассохлись, видно, доски, – подумал он мельком, – а то Паша плотно все подгоняет…» Что заставило Ивана перелезть через изгородь палисадника, не ведомо. Только, когда он прильнул глазом к щели, – обомлел: Паша и его жена Лизавета сидели в ночном белье за кухонным столом. Перед ними лежали бумажные деньги, собранные в пачки по цвету. Пачки были высокие, ровные, а вокруг них стояли столбиками монеты. И у Паши, и у его жены лица были какие-то отрешенные, бледные. Ивана охватил безудержный смех. Он шарахнулся из палисадника, но заметил, что свет в избе Деминых потух.
Потом он спросил Пашу один на один:
– В чулки кладете?
Тот сразу все понял, отвел глаза.
– А, это ты, значит, под окошком шарился. Зайди, как-нибудь, успокой Лизку, а то она места себе не находит – думает, что кто-то чужой подсмотрел, как мы деньги считали…
Паша работал скотником и вместе с Иваном увлекался охотой. Отношения у них были приятельские, добрые.
– Сыграй что-нибудь, Ваня, – попросила Таисья, – хватит вам разговоры вести.
Иван не стал отнекиваться, взял поданную Нюрой гармонь и растянул меха.
Здесь на этой скамье
Не встречаю я больше рассветов.
Только сердцем своим
Я тебя постоянно зову…
Все притихли, а Нюра опустила голову: Иван пел эту песню редко, под особый настрой, и она знала, кого зовет его сердце.
Я тебя не виню,
Нелегко ждать солдата три года…