Она посмотрела на свои руки, слегка улыбнулась и сказала:
– Да, полагаю, это правда, мисс Джефферс. Я постараюсь это запомнить. Я уверена, что это то, что должна чувствовать каждая девушка.
Сара Дуайт восхищалась леди Каслкорт. Она умудрялась стоять в дверях и на лестнице, когда миледи спускалась вниз, чтобы пойти на ужин и в оперу. Потом она возвращалась и рассказывала мне, как прекрасна моя госпожа и как она завидует, что я ее служанка. Пока она говорила, она помогала мне прибираться в комнате, и иногда, потому что она так восхищалась моей леди, я позволяла ей смотреть на новую одежду из Парижа, когда она висела в шкафу. Сара раскрывала рот от восхищения, глядя на платья. Она немного говорила о драгоценностях миледи, но не много, иначе я бы начала подозревать.
На пятой неделе после того, как мы приехали в город, а точнее, в полдень четвертого мая, бриллианты были украдены. Поскольку меня так изводили, допрашивали и мучили по этому поводу, у меня в голове все так же ясно, как на фотографии, как это было и в какое время все произошло.
В тот вечер миледи собиралась на ужин к герцогу Даксбери. Это должен был быть великолепный обед – принц и премьер-министр, и я не знаю, кто еще кроме них. Миледи должна была надеть новое платье из Парижа и бриллианты. Она сказала мне, когда уходила, что ей нужно и когда вернется. Это было в четыре, и я не должна была ожидать ее раньше шести.
Незадолго до этого я собрала ее вещи, разложила платье и положила бриллианты на туалетный столик. Они хранились в собственном кожаном футляре, а затем помещались в ящик, который закрывался на патентованный замок. Когда мы путешествовали, я всегда носила с собой эту шкатулку, то есть, когда ею пользовалась моя госпожа. Большую часть времени она проводила у банкиров. Лорд Каслкорт был очень разборчив в бриллиантах. Некоторые из них принадлежали его семье на протяжении многих поколений. То, как они были оправлены сейчас – в ожерелье с подвесками, большие камни окружены меньшими, – было новой оправой, сделанной для его матери. Миледи хотела, чтобы они изменились, и я помню, что лорд Каслкорт был зол на нее, и она не могла приласкать и уговорить его вернуться в хорошее настроение в течение нескольких дней.
Одной из последних вещей, которые я сделала в тот день, приводя в порядок туалетный столик, было то, что я открыла ящик и достала кожаный футляр. Хотя был май, и вечера были очень длинными, я включила электрический свет и, расстегнув футляр, посмотрела на ожерелье.