– Ты сейчас идёшь со мной! Или я возьму тебя прямо здесь, мне уже всё равно. Убежать не надейся.
«Он мог бы ничего не говорить, кажется я сегодня наплевала на все свои моральные устои», держась за руку северийца и идя за ним по каким-то незнакомым коридорам, размышляла Лера. Ей казалось, что внутри неё горит пожар и потушить его сможет только этот мужчина. Поэтому она шла за ним, как привязанная, ожидая, когда же, наконец, закончатся их хождения. Её желание сбылось, они подошли к какой-то очередной двери с номером 5, Риктен приложил карту, и дверь с тихим щелчком отворилась. Он пропустил Леру первой в комнату, а за тем зашёл за ней и закрыл за собою дверь. И тут ей вдруг стало страшно, накатила запоздалая паника, она почувствовала себя зверем запертым в клетке, которому некуда бежать. А севериец посмотрел в её сторону затуманенным взором, и медленно надвигаясь, словно охотник, учуявший добычу, сказал: – Я постараюсь быть аккуратным, но, если ты сейчас же не снимешь своё платье, я не могу тебе обещать, что к утру оно будет целым.
Валерия, как под гипнозом, глядя на него, стянула через голову свое синее платье и осталась стоять перед ним в нижнем кружевном белье черного цвета, чёрных чулках с ажурной резинкой и алых туфлях. А Риктен издав какой-то непонятный гортанный звук, окончательно потерял голову.
9.
Она резко открыла глаза, голова была тяжёлой. Она, лёжа на боку, головой на подушке, насколько позволял обзор, окинула взглядом незнакомое помещение. «Где я?» первый вопрос родившийся в голове. А следом начали всплывать картинки прошедшей ночи. И чем больше воспоминаний рождалось в её голове, тем сильнее начинало гореть лицо. Сумасшедшие ощущения от прикосновений этого мужчины, снова начали рождать истому в её теле. Риктен был неутомим. Он был похож на человека, которого долгое время держали на голодном пайке, а теперь устроили пир. И мужчина спешил насытиться, боясь, что в любой момент у него могут отнять это изобилие. Севериец брал её раз за разом, давая небольшие передышки для восстановления, при этом, не переставая поглаживать и ласкать её тело, рождая новое желание снова и снова. А эти его жабры! Как будто крылья на спине! Отчего-то они приводили её в восторг. И она позволила себе их гладить не единожды за эту ночь, тем более севериец не возражал и не ограничивал поле её деятельности. А под утро с непривычки Лера утомилась и сама не заметила, как окунулась в сон, лишь коснувшись головой подушки.