Ради безопасности вышли во двор, чтоб волшебством ковры не прожечь. Фея извлекла из одежды палочку-выручалочку и приступила к чёрному колдовству. Началось всё с кареты. Длинный многоместный тарантас с баром отвергли сразу, уж больно он неповоротлив, а времени на доставку тела во дворец маловато. Кабриолет тоже не годился, не май месяц, ещё застудится деваха, а ей танцевать нужно, не в уборной зависать.
Выбрали прелестный вариант с приподнятым задом и кожаным салоном. Достаточно девчачий, чтобы видели: едет женщина, молодая знатная особа. И чуток брутальный, чтоб понимали: уступать дорогу можно и нужно. Но у Золушки не нашлось навыков управления шарабаном мощностью в четыре лошадки, так что пришлось искать кучера.
Тут крысёнок из кухни выбежал и попал на глаза фее. Взмах палочки превратил его в человека и водителя. Кстати, с тех пор и пошла традиция сажать за управление общественным транспортным средством всяких крыс. Дёшево, прибыльно, хоть и тупо.
Дальше собственно сами кони. Их не наколдовали, а одолжили у соседей, пока тех не было дома. Четвёрка лошадок дивно вписалась в дышла, упряжь и вожжи. Крысёнок кивнул, восхищённо цокая длинными зубами. Ладно, пару беспризорников на закорки, чтоб лакеев изображали, повышая статус пассажирки.
Теперь пришёл черёд проявить фантазию. Фея задумалась, поискала в памяти и разродилась шикарнейшим платьем, от которого у крёстной и крестницы слюнки потекли. Корсет со шнуровочкой, пышное макси и чулочки на поясе – что ещё надо, чтобы вскружить голову принцу? А, исподнее! Батист нежно обнял лоно и порадовал Золушку.
Но с обувкой старая ведьма что-то напутала и вместо кожи выдала лабутены из хрусталя. Однако время поджимало, и сошлись на этом варианте. На прощание крёстная призналась, что из-за дороговизны энергоносителей волшебство недолговечно, и Золушке придётся сдать всё наколдованное до того, как старая женщина отправится спать, то есть до полуночи. Иначе тётка уснёт, а крестница окажется в щекотливом положении с ворованными конями, угнанной каретой и крысой на облучке. Да ещё и голая. Золушка дала зуб, что вернётся вовремя.
Во дворце же дым стоял коромыслом. Слащавые трубадуры услаждали слух гостей хитами, шлягерами и золотыми номерами, публика пила и танцевала, только принц, утомлённый повышенным вниманием, грустил, пытаясь не думать о суициде. Он налегал на мороженое, стремясь заесть горечь от осознания того, что всех претенденток интересовали больше размеры его пениса и трудовых доходов, чем он сам.