Выпили по восьмой.
– Чего делать, не знаю, – продолжил, немного успокоившись, Иванов, – агентов нет. С кем работать, неизвестно. Сидим, как дураки, штаны просиживаем. Хорошо, хоть зарплату платят.
– А большая у вас зарплата? – поинтересовался Петров.
Иванов ответил.
Тут же выпили по девятой за огромную зарплату Иванова.
– Так наберите новых агентов, – предложил Борисов, – делов-то.
– Это идея, – ответил Иванов и попытался поцеловать Борисова, но промахнулся, – это идея. Надо будет нашим в отделе предложить.
– За идею и за агентов, – предложил Петров и налил по полной.
Выпили по десятой.
– Кстати, а что у вас с английским языком? – спросил Иванов.
– Хау ду ю ду, – рассмеялся Борисов.
Петров ответить не успел. Он вырубился.
Очнулся Петров в своей кровати. Поздно. Часов в десять или даже в одиннадцать. Открыл слипшиеся глаза. Перед глазами на подушке Петрова лежали чьи-то волосатые ноги в вонючих носках.
Петров приподнялся. Рядом с ним на кровати поверх одеяла валетом лежал Борисов. Борисов был в носках и в майке. Петров тоже в штанах и майке. Хотелось пить.
Петров окинул взглядом комнату. Всё то же самое. Вот только окна были криво залеплены листочками из книг.
Петров задумался. Книг в его квартире никогда не было. Он встал, подошёл к окну. На подоконнике валялись истерзанные обложки от книжек.
– Солженицын, «В круге первом», – вслух прочёл Петров названия некоторых из книжек, – Улицкая, «Лестница Якова», Алексиевич, «Последние свидетели».
– Проснулись уже? – раздался бодрый голос.
Петров оглянулся. На пороге комнаты в спортивном костюме стоял Иванов. Стоял и улыбался.
Со стороны кровати раздался стон. Это был Борисов.
Из кухни пахло едой. И судя по звукам, на кухне кто-то был, кто готовил эту самую еду.
– Значится, так, – скомандовал Иванов, – быстро в душ. По очереди. Приводите себя в порядок. Потом обед и в аэропорт.
– Зачем в аэропорт? – подал голос с кровати Борисов.
– В Москву летим, – улыбнулся Иванов, – в Москву.
– Сначала похмелиться, – твёрдо заявил Петров, – я с места не сдвинусь, пока не похмелимся.
– И я, – поддержал товарища Борисов.
– Маша, – крикнул Иванов в сторону кухни, – принеси две рюмки с водкой. И икорки, закусить.
Борисов сел на кровати. Укрылся одеялом.
В комнату вошла женщина. Лет тридцати, рыжая. На женщине были надеты колготки зелёного цвета. И больше ничего. В руках женщина держала поднос. На подносе лежали груди Маши, рядом с ними стояли две рюмки с водкой и две глубокие тарелки с красной икрой.