– Нет, я бы никогда этого не сделал.
Тишина растеклась по комнате и смешалась с напряжением, разлитым в воздухе. Мой жених и моя светящаяся голубым цветом, мерцающая подруга-призрак сверлили друг друга взглядами, в то время как Ромэ возвышался на заднем плане. Он выглядел так, будто у него только что началась ужасная головная боль. Я очень хорошо его понимала. Складывалась довольно запутанная ситуация, ведь в итоге я оказалась бы либо шлюхой, либо марионеткой, либо дурочкой с хлебными крошками вместо мозга. Моей правде никто не поверит. Мне приходило в голову только одно решение, способное спасти нас из этой ловушки.
– Речь же идет только об императорском троне, не так ли? – прервала я битву взглядами между Зои и Ноаром. – А что, если я официально откажусь от него?
Во всяком случае, я никогда не хотела стать императрицей. Кроме того, теперь вернулся мой отец, который позаботится о Кассардиме. Если он смог справиться с Хаосом, то у него впереди еще несколько добрых веков. Времени вполне достаточно, чтобы куча других золотых наследников появилась на свет.
Зои тут же переключилась в режим вдохновителя и задумчиво постучала пальцем по своему подбородку.
– А это может сработать…
В растерянности я посмотрела на Ноара. Вот тот самый выход, который нам так нужен. Если, конечно, для принца Теней императорский трон не имел большого значения. Я ощутила, как липкий страх связал все внутренности в тугой узел. Его ответ может повлечь за собой более серьезные последствия для моих чувств, чем мне бы хотелось.
Мой жених опустил голову. Его поза вдруг показалась отстраненной и отталкивающей. Это глубоко озадачило и задело меня: под его темными ресницами промелькнуло нечто вроде тоски. Ромэ вскочил и поспешно шагнул в сторону своего друга.
– Как у наследного принца Царства Теней, у Ноара есть обязанности, – объяснил он мне. Тем не менее ему не удалось взять под контроль беспокойство, промелькнувшее в голосе. Мне даже показалось, что эту озадаченность заметила не только я. – Тогда он уже не сможет жениться на тебе. Либо в противном случае оставит свой родной народ на произвол судьбы и его с позором приговорят к изгнанию.
Ох.
Вот черт.
Ладно, теперь я понимала, почему Ноар швырнул стул в стену. Во всем этом действительно очень сложно разобраться. Больше всего на свете сейчас мне хотелось бы и самой что-нибудь сломать, потому что я знала, как много Кассардим значил для Ноара. Никогда я не потребую отказаться ради меня от того, что дорого его сердцу.