«Сестру», к слову, я не трогал. И остальные «братья», ее тоже не
трогали, пихаясь только со мной и друг с другом. Какой-то
внутренний запрет был, как у меня, так и у них. Причем этот же
запрет помог мне окончательно определиться и вздохнуть спокойнее. Я
все-таки кот — все-таки мужик. Хоть и кот. Как бы глупо это ни
было, но для меня это было очень важно.
Глаза я смог открыть только на десятый или одиннадцатый день
жизни. Да и то, сделать это было крайне сложно. Я знал, что котята
обычно открывают глаза в период 7-14 дней. Там и от породы зависит
и от условий. Факторов много. Но я не думал, что эта такая сложная
задача для самого котенка. Веки словно супер-клеем заклеили. Мне
пришлось несколько дней напрягаться, чтобы преодолеть это
сопротивление.
Когда же я, все-таки смог разлепить веки и осмотреться вокруг —
был немного разочарован. Что открыл веки... Что не открыл...
Разницы почти никакой. Я все так же ничего не видел. Но теперь по
иной причине. Мутные пятна, яркие световые вспышки, вот и все, что
мне было доступно. Впрочем сильно я не расстроился, прекрасно
понимая, что просто нужно немного времени.
За эти дни, кроме копошения в норке... Или гнезде... Или где мы
там были спрятаны? Я активно пытался преодолеть свою слабость.
Физическую. Нет, я конечно понимал, что между новорожденным
котенком и взрослым тигром есть некоторые различия. Но скрипеть
зубами от бессилия, когда на то, чтобы просто переползти с места на
место приходится прилагать неимоверные усилия... Это
раздражало.
Нет, я не был больным или еще слишком слабым. Проблема была в
ином. Координация движений. Я банально не умел управлять своим же
телом. В итоге по своей активности, своим движениям, я и был тем
самым — слепым и неуклюжим котенком, которым и должен был быть. Что
меня крайне не устраивало.
Потому и тренировался. Сперва — просто стоять на лапах. Благо
тут даже зрения не требовалось. Не сосчитать, сколько раз я падал и
заваливался на бок... Да даже просто встать на лапы не всегда
получалось, не то, что постоять хотя бы пару секунд. Но все усилия
рано или поздно окупаются.
Так и со мной. Когда получилось открыть глаза, я уже мог, пусть
и с трудом, но стоять и не падать. А уж когда появилось зрение,
пусть и в таком, урезанном варианте, я смог начать тренироваться,
перемещаясь. Не так, как мои «братья» и «сестричка», не ползком, а
правильно — на четырех лапках.