– Господин Пес желает еще что-нибудь? – склонился он передо мной.
– Спасибо, не нужно.
– Наслаждайтесь, господин, – опять поклонился слуга и отошел.
Внезапно шум стих. Все обернулись к хозяину, который хлопнул в ладоши, привлекая внимание.
– Гости мои! Слушайте! – громко сказал Мримо со своего места. – Певца слушайте, гости! Песнь посвящается вам, моим друзьям!
Юноша с лирой вышел вперед, высокий, бледный, с отстраненным взглядом. Сел на ступени перед троном и тронул струны. Гости перестали жевать, наблюдая за ним, но юноша не торопился. Помолчал минуту, потом откашлялся, и, тронув струны, запел, тонким, но чистым голосом:
Где суровы ветра, где суровы дожди,
И жизнь так опасна между камней,
Достань свой меч и просто ты жди
Того, кто свет зажжет огней.
Тех жертвенных, во славу Пильма,
Мы воздадим ему хвалу…
И не коснется нас десница Л’лима
На каменном, сыром валу.
И мы направим наши силы
На всех врагов! Тому и быть!
Да воссвятится имя Пильма!
Врагов заставив всех застыть!
Мда… Кто, интересно, эту песню выдумал? Глупее ничего не слышал.
– Да! – взревел какой-то толстый ящер, вскочив. – Да, во имя Пильма нашего!
– Заткнись, – мрачно сказал другой, сидящий напротив. – Не мешай слушать!
Ящер поперхнулся, и сел, бросив недобрый взгляд на другого. Но тот даже не обратил внимания, продолжая слушать певца… Зато еще один вскочил, молча, с размаху вбив короткий нож в доску стола и оглядев всех горящими угольками глаз. Но и на него не обратили внимания.
Дни тяжелейшие как-то настали,
Рушились скалы, ломая остов…
Твердым мечом врагов выжигали,
Но и тогда не жалели хвостов.
И гибли все братья, сотнями тысяч,
В битве великой, что шла среди скал.
Пильма услышал, Пильма увидел,
И на подмогу нам войско прислал!
Да воссвятится же имя Великое!
Нашего Бога, пославшего ад,
На наших врагов, войско безликое,
На сотни чужих, неизвестных солдат!
Теперь вскочили все, шипя и улюлюкая, кто-то размахивал коротким мечом, кто-то полез на стол, но свалился, кто-то требовал вина… Мримо взирал на все это поистине с каменным спокойствием, даже не предприняв попыток успокоить гостей. А юноша все продолжал петь, перебирая тонкими пальцами струны, и его голос становился все выше и выше, запросто перекрывая шум…
Мы усмехнемся, мечи доставая,
Обрушим на головы злобных врагов!
Прорвемся, несемся, не отставая,