В проёме сначала появилась рука. Длинная кисть, узкие тонкие пальцы, которые крепко вцепились в порожек люка. Потом пальцы медленно разжались, ослабнув, и рука медленно исчезла. И через какое-то время в проёме люка появился силуэт… Высокий, статный, пилот медленно стянул с головы шлем, бросил его на пол и с хрипом втянул воздух. Постоял так мгновение, раскачиваясь, будто смакуя кислород на вкус, и выдохнул. Закрыл большие, чуть раскосые глаза и что-то пробормотал, продолжая хрипло втягивать воздух. Шагнул вперёд и вдруг полетел вниз, не увидев, что за ступеньками нет ничего. Свалился грузно, вскрикнув, и съехал ниже по мелким камешкам, цепляясь пальцами за мелкое каменное крошево. И замер, ткнувшись ногами в валун и раскинув руки…
– Кримм! – крикнул пилот негромко и закашлялся. – Эй!
Никто ему не ответил. Он извернулся лёжа и посмотрел на край люка, нависшего над головой.
– Кримм! Плохо…
Пришлось лезть обратно. Впрочем, подъём дался легко, несмотря на постоянно осыпающиеся камешки. Пилот повис на люке, подтянулся и вскарабкался на него, легко перебросив себя через край. И исчез внутри… Через какое-то время появился снова, тяжело таща другого пилота, в такой же форменной одежде, ободранной на левом боку. Дотащил до края, спустился и потянул тело следом, но не сбросил его, а аккуратно вытянул на плечо, тяжело крякнув. И чуть не оступился, вовремя удержавшись свободной рукой за край люка.
– Я не могу так долго… – невнятно пробормотал пилот, удерживая безвольно повисшего напарника на плече. – Но надо.
Камешки под ногами вновь ожили, скатываясь вниз. Пилот осторожно сползал вниз, к плато, широко расставив ноги, бормоча что-то сквозь зубы. И, добравшись наконец-то до твердой земли, устало свалился на неё, умудрившись как-то удержать второго. Уложил его на землю, снял шлем и долго всматривался в бледное лицо. Потом пощупал пульс и вздохнул:
– Кримм, ты так не вовремя. Надеюсь, что…
– Больно… – разлепил тот губы, не открывая глаз. – Кажется, я сломал шею.
Пилот криво усмехнулся и опустился рядом, вытаскивая из кармана на груди небольшую коробочку. Расстегнул куртку на груди Кримма и приложил коробочку, которая вдруг ожила, негромко загудев.
– Я не дам тебе обезболивающее, можешь нервную чувствительность потерять. Как ты? Сможешь сам?