* * *
От Рютте и далее вглубь горно-лесного массива в противоположную от горы Престенберг сторону начиналась девственная природа Шварцвальда. Это был национальный парк, где кроме автомашин егерей и редких лесовозов, при плановом прорежении деревьев, остальным запрещалось ездить на авто. Туристы могли воспользоваться велосипедами, лошадкой или неутомимо топать на своих двоих, что они успешно и проделывали. Причем с альпенштоками, а летом в кожаных шортах и тирольских шляпах по местной моде. Со стороны казалось, что это искатели, вышедшие на поиски неоткрытой земли или затерянного мира.
Кирилл с Ольгой повели меня на прогулку на зады нашей деревеньки, поднимаясь по дорожке косогора мимо последних строений и дома сына графа Иоахима. Далее начался крутой подъем, выведший нас на так называемый первый уровень. Грунтовые дороги, шедшие вдоль возвышавшегося над головой массива, шли не абы как, а ярусами или уровнями. Их было три, один над другим, самый верхний четвертый уходил на альпийские луга. Между ними было сто метров высоты.
Перемещаться вне ярусов напрямик было очень опасно, а в темноте смертоубийственно, так как крутизна откоса была от шестидесяти градусов и выше, и это зачастую был бурелом, торчащие острые сучья поваленных в непогоду деревьев.
В самом начале первого уровня росли самые большие ели лесного массива, преимущественно состоявшего из хвойных пород. Это были экземпляры, обхватить которые можно было только втроем. Среди таких великанов, устремившихся ввысь на высоту свыше пятидесяти метров, и гигантских папоротников в рост человека, я ощущал себя жалким насекомым.
Пройдя дальше, мы оказались на развилке лесных дорог.
Одна уходила прямо в ложбину на Бернау, а другая сворачивала вправо по косогору. В центре перекрестка стоял большой замшелый каменный крест, на котором что-то было высечено.
– Здесь, в присутствии жителей соседних деревень, была сожжена ведьма, – вслух прочитал мой друг выбитые готическими буквами текст и добавил. – Дату не разобрать, но и так понятно, что это произошло в Средневековье.
Наша троица вышла по правому ответвлению пути на обширный, аккуратно подстриженный луг, складками местности спускавшийся прямо к Рютте, видимой отсюда как на ладони. Открытое пространство луга простиралось выше нас еще на два уровня, словно громадная проплешь в лесном массиве.