– Девочка, я прекрасно понимаю тебя, и чувствую, как тебе тяжело. Прошу тебя – держись. Мы тоже учитывали многие факторы эксперимента. И то, что собираемся сделать – это один из способов защитить тебя и Пола. Защитить эксперимент. Держись, Ли. А я очень постараюсь, чтобы все прошло, как нужно…
– Хорошо. – Я приподнялась на цыпочках и поцеловала профессора в небритую щеку. – Я Вам верю…
*
Вся неделя прошла как во сне.
Я еще раз поразилась, насколько большие возможности у Министерства, на которое работал Красли… Целыми днями в лаборатории шли какие-то работы, укладывали кабеля, ребята в красных комбинезонах сноровисто монтировали небольшой пандус, на котором потом выставили странные штуки, похожие на небольшие солнечные батареи.
Мне продемонстрировали переход. Тот самый, который во времени. Помню, что я долго не могла уснуть, вспоминая увиденное. Человек, которого ненадолго отправили в прошлое, вернулся, принеся с собой какое-то растение. И мне показали доказательства того, что это растение давно уже считается вымершим видом на земле… Я была в шоке, если честно. Можно было бы продолжать сомневаться, но только человека отправили абсолютно голого, и вряд ли он взял растение с собой. Тем более, я видела, как он исчез, а потом появился. Видела – и до сих пор в голове не укладывается…
Я им поверила. Потом смотрела фильм, который отснял один из первых участников. И была потрясена еще больше. Даже моих знаний по географии хватило, чтобы понять, что кадры, которые я смотрела, были настоящими. Маленький фильм о городке на западе Европы, который исчез с лица земли еще в прошлом веке, в войне Континентов. Я помню его фотографии, видела в библиотеке. А передо мной разворачивалась реальная жизнь города в те времена, когда он был в самом расцвете. Тысяча восемьсот двенадцатый год, так сказал Красли. Устраивать монтаж такого фильма было бы просто невообразимой тратой денег. Да и для чего? Чтобы убить нас с Полом? Или убедить? Тогда зачем с нами идет профессор? И еще столько вопросов повисло в воздухе. Но я их так и не задала, решив посмотреть все своими глазами.
Короче говоря, я согласилась. И только брат заметил, как мне было страшно…
Меня допускали везде, но на вопросы никто не отвечал. Джед тоже находил причину уходить от ответа, делал жутко умный вид и куда-то убегал. Хотя, я, наверное, придираюсь. Джеду доставалось немало, и особенно от профессора, который тоже сделался вдруг таким активным. Они спорили, шумели, тыча пальцами в пандус, потом склоняли головы над какой-то схемой, снова спорили – и ребята в комбинезонах, тихо ругаясь, переставляли панели.