И Targ не знающий покой.
О «Ветер», вьюгою разящий,
О покоритель сей земли!
О дух ты мстительный, парящий,
И презирающий угли,
И ненавидевший ты пламя,
Что мы спасением сочли.
О бури снега поднимавший,
И застилающий весь мир!
О ты, в ущелье завывавший,
Живых терзающий, о сир,
Вне сострадания ты сферы,
Живым вовек ты не кумир!
И если дальше шаг свершая,
К ущелья сердцу, где гряда,
Конец скалою созидая,
Узришь твердыню, что горда,
Во одиночестве и камни,
Укрыты прочной кромкой льда.
Ты крепостной стены не зрея,
Сама природа ей оплот,
И над главой востока Змея,
Что открывает звёздный рот,
Пожрать пытаясь Индорина,
Посланца древней песни нот.
С трудом и замком называя,
Семь башен высится, она,
Для взора кажется пустая,
Обитель рода и волна,
Кристаллов снега бьёт в ворота,
И позабыла край весна.
В одной из башен, остальные,
Ей уступают в высоте,
Зубцы на крыше, ледяные,
В своей прозрачной красоте,
Грозят земле от сотворенья,
И в зале тронной, в темноте
Где древесины треск снедает,
И пожиравший тишину,
Где знамя белое спадает,
Перчатка стали, глубину,
Веков познавшее: «Мой герцог,
Зачем вмешались вы в войну?
Простите, Герцог, но взываю,
Я присягал на верность вам,
Остановить приказ, я знаю,
Приказ от Герцога, мужам,
Столь далеко от сердца власти,
И хоть верны мы Небесам
Но вековой закон вступает,
С указом вашим вопреки,
Один послушно отступает,
Второй поднявший кулаки,
И угрожающий соседу,
К победе, он кричит, близки.
И каждый верным остаётся,
Приказ ваш хаос созидал».
И с лорда губ та речь прольётся,
Склонивший голову, сказал:
«Что Герцог Снега нам укажет?
Кто был виновен?» – замолчал.
И взор он к трону обращавший,
Укрыт был шкурами волков,
Шумит камин, в огнях пылавший,
Во зале тронной сей, Снегов,
Владыка с трона наблюдает,
Небесный Герцог серых льдов.
Могучий телом, показалось,
Атлант, что плечи расправлял,
Спиною многое скрывалось,
Рукою солнце бы объял,
И даже трон, что рода гордость,
Камнями герцога стеснял.
Медведь бы вставший вмиг отринул,
Желанье схватки, головой,
И зверя выше герцог, сдвинул,
Валун бы с места, что горой,
Иному кажется для взора.
Но отчего тогда слезой
Глаз наполняется? Взираешь,
На измождённый мукой лик,
Проста причина, понимаешь,
Не стар годами, но настиг,
Уж Жнец его, и без сомнений,
Ступает жизнь его в тупик.
Вгрызались скулы в кожи бледность,
И впалых щёк лежит овраг,
Во оке сером только тщетность,