О безымянный, что мечтой,
Своей избрал путь к небосводу,
Оплатишь потом и слезой.
Коль первый ярус был равниной,
Karalg Termil названье ей,
Холм Плодородия, рутиной,
Покоя проклятый, твоей,
Душе он странника есть бренность,
Но пир узри вдали смертей.
То Igmer Zoil, клыкам названье,
Второй есть ярус, что пройдёшь,
Но не найти вовек молчанье,
Усталый странник, ты вдохнёшь,
Лишь запах пламени и гнева,
Во спешке ты отсель уйдёшь.
Среди утёса, что закатом,
Окрашен доблестно и вид,
Был красоты самой собратом,
Но властью алчности, обид,
И неусыпного желанья,
Перстом сражения горит.
Горит и гневом осенённый,
И криком боли, и мечей,
Меж барсом и орлом делённый,
Что среди знамени, и дней,
Прошло немало, победитель,
Кто больше бросит сыновей.
Кто больше бросит на закланье,
А вдалеке олень спешит,
Во фланг ударит и звучанье,
Утёсы звоном окружит,
Средь тел хладеющих и слабых,
Суд правоты себя вершит.
Века сражения тянулись,
Падёт один, иной восстал,
И вот опять, ряды сомкнулись,
И лорд во гневе закричал,
Вперёд, воители! Сломите!
Во страхе странник убежал.
И поднимаясь к небу ближе,
Чистейший воздух давит грудь,
Созвездий блеск взирает свыше,
Ещё не сумерки, забудь,
Свою усталость, коль желаешь,
К светилам вечности примкнуть.
Но шаг последний совершая,
И закричав, у цели я!
Средь лика святости ступая,
В обитель шедший Короля,
Skarl Agren, ей вовеки имя,
Есть то Небесные Поля.
Урд-Хейс сей месяц назывался,
Второй, последний был зимы,
Он из последних сил пытался,
Но рады смертного умы,
Конец уж видят, завершенье,
Весны знамение средь тьмы.
И потому тебя встречает,
Лишь эдельвейса сей покров,
Сугроб сей тщетно укрывает,
Но власть утративший, следов,
Уж нет былых, о та картина,
Не описать что властью слов.
И первый был, на трон взошедший,
Король, что тысячу назад,
Годов был гордым, и пришедший,
С равнины запада, в сей сад,
И на холме воздвигнул замок,
Достойный лести и баллад.
Средь окружения златого,
Что эдельвейса полотно,
Как знак величия былого,
И править вечно суждено,
Таким он кажется и странник,
Ступает ближе и давно
О сколь давно твердыня шпилем,
Разрежет облако и ввысь,
Стремится гордо, ныне штилем,
Снисходит ветер и коснись,
Скарл-Кролм название носящий,
О ближе, странник, убедись.
И камни, видишь! Ты коснувшись,
Познаешь твёрдость и тогда,
От врат направо повернувшись,
Там, где восточная гряда,
В своих зубах сжимает солнце,