Не знал любви тот никогда,
Кто замечал как пахнут розы,
И опадавшая листва
Встречает лютые морозы.
И буря мглою небо кроет,
А солнце – равносильно смерти…
Но сердце – мир не беспокоит,
И содрогнулись в бездне черти
От благодати слёз обильных,
Испепеляющих их сети,-
В трудах, под час, едва посильных
И уходящих на рассвете…
Только на первый и неопытный взгляд, человеку может показаться невозможным вести такой образ жизни, но только на первый… «Невозможное человеку, возможно Богу», «Всё могу, в укрепляющем меня Христе». Но на пути получения Дара, не может не происходить падений, а потому, лучшим лекарством, во все времена, является покаяние: «Жертва Богу дух сокруше́н сердце сокруше́нно и смире́нно Бог не уничижит».
Любовь – не плачет за себя,
Она – волна смывающая боль
С тех ран, что душу теребя –
Собой напитывают соль.
Она не может обижаться,
Как могут тучи Солнышко закрыть,
В ней слёзы будут отражаться,-
Их рада всем – Любовь дарить.
Но слёзы радости высокой
И умиления сердец больших,
Печали милой и глубокой
О всех, о самых дорогих.
Она всегда, она во всем,
И смерть её,– есть смыл у жизни,
А не умрём, – не оживём,-
Останемся рабами тризны
***
Он появился на свет под тёплым и ласковым краснодарским солнышком. Жеребёнок рос добрым и озорным. Бегая по полю рядом с мамой, которую очень сильно любил, он гонялся за птицами и разгонял барашек, освобождая себе место пропитания. Но лошадиное детство заканчивается быстро, и вот уже красавец жеребц вальяжно прогуливается рядом со своей породистой красавицей-матерью. Но однажды пришёл какой-то человек, и увёл ему близкое и родное существо, и она больше не вернулась… Он опечалился и сильно затосковал по матери. Молодой конь не понимал, как можно так поступать со своими друзьями. Но вскоре был продан и он. Жеребец не хотел принимать этот безумный мир, где друзей предают, а ложь называют – обыкновенной политикой. Его кровь кипела и он решил бросить вызов людям, противопоставив им свой буйный нрав. Но не только, в последствии, страдали от него люди, также доставалось и его сородичам. Он бил всех и вся! В щепки разлетались сараи, железо для него не могло служить преградой, и он пытался сокрушить даже его.
Новому владельцу позволил на себя сесть, но только из-за своего великодушия, по причине получаемых лакомств; но полностью быть послушным хозяину, жеребец не испытывал и малейшего желания. Через день, после следующей продажи, позвонил очередной несостоявшийся хозяин коня: «Приезжай и забери этого придурка назад! Или я его убью, или он меня!»– Так он вернулся на прежнее место жительства.