– Граждане пассажиры. Поезд номер семьдесят шесть, опаздывающий на полтора часа, прибывает к пятой платформе. Нумерация вагонов с головы поезда, но вследствие опоздания, возможна и наоборот. Для посадки в поезд проходите через тамбуры почтово-багажного поезда, стоящего на первом пути. Проводники почтово-багажного поезда, пропустите пассажиров через тамбуры своих вагонов для их прохода на посадку. Граждане пассажиры. На третьем пути стоит товарный поезд. Смело проходите под вагонами стоящего поезда. Граждане пассажиры. Будьте внимательны. К четвертому пути может внезапно подойти товарный поезд. Дождитесь его полной остановки. Берегите свои жизни. Время стоянки семьдесят шестого поезда пять минут. Вследствие его опоздания время стоянки может быть сокращено. Счастливого вам пути.
Это было реальное, а не шуточное объявление. И подобных объявлений за вечер было несколько. Лиски – напряженный железнодорожный узел. Я представил себя на месте бабушки с внуком и вещами, которая должна преодолеть эту устроенную железнодорожниками полосу препятствий в сумерки или при слабом ночном освещении. Жуть. Глупой шуткой звучало всякий раз пожелание счастливого пути. Счастливого пути, граждане пассажиры, если доберетесь.
Еще хуже чувствовать самого себя объектом подобной дурости, когда мы с дядей и братом рысью неслись к своему вагону с мешком картошки и вещами наперевес. А за нами – еще десятка два кораблинцев, и все были устремлены в один вагон. Только в этот вагон продали билеты. Успели лишь потому, что кто-то дернул стоп-кран.
Стоп-кран, похоже, нравился не только кораблинцам. Путь в семьдесят километров до Рязани ознаменовался пятью такими инцидентами. Во время одного из них, с третьей багажной полки в проход нашего купе упал спавший на ней пьяный. Все замерли от ужаса. Но, лежавший без видимых признаков жизни “пострадавший”, похоже, продолжал спать, даже не заметив своего падения. А когда все очнулись от шока и загалдели, разбудив бедолагу, его рука вдруг шевельнулась, быстро влезла в корзину одной из старушек, вытащила оттуда огурец и потянула его ко рту. Галдеж был мгновенно перекрыт поросячьим визгом “обобранной” старушки, которую тут же усовестили. Пьяный с добычей всеобщими усилиями был водружен на место, а обе старушки продолжили прерванную инцидентом трапезу. Они сели в Кораблино с полными продовольственными корзинами, а вышли в Рязани с пустыми. Трапеза отняла у них все движимое имущество, потому что другого у них с собой не было, но наполнило смыслом потерянное, было, впустую время в пути.