– Ну-у – выдыхает. – У меня телевизора нет, и папы с мамой тоже. Не с кого пример брать, приходится самому учиться.
– Ну и как, научился?
– Не успел. – хмыкает. – Ты помешала. – снова смотрит на меня пристально.
– А зачем под футболкой трогал…?
– Я смотрю у тебя нога болеть перестала, ты вопросов слишком много задаёшь.
– Нет, болит. ААА! – как повелению палочки, боль в ноге усиливается.
– Начинается! Ну потерпи ты, немного осталось.
– Больно-о! – не слушаю его, продолжаю плакать.
– Хочешь, я куплю тебе что-нибудь? – сочувственно гладит он меня по плечу. – Хочешь шоколадку? Только не ори пожалуйста.
– Хочу-у. – всхлипываю. – Мороженное. – вытираю нос. – И сок.
Игнат всё купил, только чтобы я наконец заткнулась. Довёз меня до больницы, сдал родителям и уехал.
В следующий раз я видела его, когда умерла их с Антоном бабушка. Антон жил с нами, у нашей бабушки. Игнат тоже часто бывал у нас, но спать уходил к себе. Как-то раз, моя бабушка послала меня за Игнатом, чтобы я позвала его на ужин.
Я пошла в дом его покойной бабушки, но внутри никого не оказалось. Я побродила по участку, съела всю клубнику на огороде. Услышала, что шумит вода в летнем душе, подошла ближе, нашла там маленькую щелку и стала подглядывать.
Игнат стоял под душем. Руками уперся в стену, опустил голову и просто стоял под водой, а я пялилась на его голую задницу. Он всхлипнул, и я поняла что он плачет. Потом вдруг стал колотить кулаком о хлипкую стену, и кричать. Никаких слов, просто крик, как будто от боли. Я испугалась и убежала, села на крылечко и стала его ждать.
– О, малявка! Ты что тут делаешь? – вышел как не в чём не бывало, даже улыбку натянул.
– Бабушка зовёт на ужин. – внимательно наблюдаю за ним. Но если бы я не видела его несколько минут назад, даже не поняла бы по его весёлому виду, что ему плохо.
– Спасибо! Сейчас приду. – заходит в дом за футболкой. Я следую за ним как хвостик. – Малявка, ты вообще ешь что-нибудь, почему такая худая?
– Ем. – бурчу. «Все меня худой называют, и этот туда же.»
– Мало ешь, я тебя одним пальцем подниму. – шутит и даже виду не подаёт, что плакал только что.
– Что у тебя с рукой, кровь? – указываю пальцем, на костяшки его руки.
– Ничего страшного. – берёт бинт с полки. – Поцарапался нечаянно. – перевязывает руку. – До свадьбы заживёт … Пойдём ужинать, буду тебя есть заставлять.