– Ура! И мы пошли в атаку.
Как я бежал, что я кричал, не помню. Наверно, кричал, как все:
– За Родину, за Сталина! Может, не осознано в горячке.
Не могу объяснить даже сейчас, спустя много лет после той войны. За первый свой бой был представлен к медали, но я тогда её не получил, мне её вручили только в этом году. Потом был Сталинград, и уже когда в 1943 году погнали немцев от Волги до Кубани. забегал домой на часок, так как недалеко шли форсировать с боем керченский пролив. И уже в конце 1944 года на территории Австрии меня тяжело контузило, медики комиссовали и отправили домой.
Думал, что не выживу. Выходила меня родная сестра. Когда меня в год победы реабилитировали, устроился работать пчеловодом на колхозную пасеку. Через два года после победы над фашистами, узнав, что я тяжело болею, ко мне переехал жить старший сын. Так вместе мы и стали работать на пасеке. И только в прошлом году пасеку передал ему, а сам пошёл работать конюхом. Лошадей я люблю с детства.
Я-то пошёл работать конюхом из-за твоей тётушки. Уж больно она мне приглянулась, когда я возвратился с фронта. К тому времени её муж погиб на этой проклятой войне, но она надеялась, что он вернётся живым, к себе никого не подпускала. Так девять лет я один и маюсь, возможно, кто-то у неё есть на примете.
– Просто она такая, если любит кого-то, то на всю жизнь. Никого у мамки на примете нет! Вы, Фомич, просто сладить с ней не можете – услышали мы голос Маринки.
За разговором мы и не заметили, когда проснулась сестра, высунув голову из-под покрывала. Фомич сразу вскочил с места и приговаривая: «лежи, лежи», – стал наливать ей чай и подавать мёд. Маринка села, оголив руки, плечи и медленно, молча стала пить чай. А потом вдруг, обращаясь к Фомичу, попросила, чтобы он продолжил рассказ, который так лихо лился из уст конюха:
– Фомич, вам бы книги писать, а не лошадей пасти
– Маринка, пасёт лошадей пастух, а я конюх. Моя задача, чтобы лошади были накормлены, здоровы, а самое главное сохранить будёновскую породу. Это дело тонкое и нужное.
От этих слов стало ясно, что, хотя и много переговорено, и в то же время мало, учитывая сложную и интересную жизнь Фомича.
– За одно утро всё не расскажешь, как – то с грустью вымолвил конюх. – Может, когда-нибудь книгу напишу и будут её читать потомки, как читают лагерную прозу из под полы. Тебе, Маринка, интересно будет прочитать такую книгу?