– Тебе я бы подумал еще. А вот твоей стерве – нет. Как ты вообще живешь с этой языкастой злючкой? Человечка, а ведет себя, как последняя дроу.
Касси прищуривается, чтобы скрыть разочарование.
– Лиз… не злючка.
Она слишком добрая для демона, его Лиз. К сожалению, ее доброты не хватает, чтобы полностью стать похожей на человека. Нормальную женщину.
– Ага, – облизав губы, Артих засовывает в рот очередной жирный кусок. – То-то я время от времени слушаю, как вы брешетесь. Молодец, кстати, хоть пытаешься дать ей отпор! Но все равно: ты у нее под каблуком.
Касси снова сглатывает горькую слюну.
– Мне очень нужны деньги, – говорит он. – Я верну. Через неделю. С процентами.
Придется опять хвататься за что попало, и Касси надеется, что при новом ограблении им все-таки не придется смотреть в мертвые глаза покойника и видеть царапины, складывающиеся в кошачью мордочку.
– С процентами – однозначно, – кивает Артих, вселяя в Касси надежду. – Сколько тебе там надо, десять золотых? Хорошо! Через неделю вернете пятнадцать. И еще кое-что.
Оборотень с удовольствием закидывает в себя последнюю шкварку и начинает с упоением облизывать тарелку. Жир стекает по его подбородку, и Касси с каждой секундой становится все труднее удерживать лицо.
– Что? – спрашивает он.
Вытерев подбородок ладонью, Артих трет ею о свои засаленные штаны. Те самые, которые порвала осколком Лиз.
– Она передо мной извинится. Придет с деньгами и извинится. Может даже немного приласкать, но ты ведь будешь против, да? – оборотень паскудно подмигивает трясущемуся от злости Касси, а потом миролюбиво поднимает руки. – Тихо-тихо, приятель, я шучу. Твоя стерва слишком плоская, чтобы меня заинтересовать. Тем более, человек. Я даже не буду спрашивать, как ты, светлый фейри, избранный Парадизом, опустился до того, чтобы спать с человеческой девкой. Ну так что, она передо мной извинится?
Артих подходит к небольшой тумбочке и вытаскивает из нее кошель с деньгами. Высыпает из него десять золотых. И выжидательно смотрит на Касси.
– Да, – хмуро отвечает фейри. – Она извинится.
Артих ошибается.
Касси опустился намного ниже, чем оборотень может себе вообразить.
Л.
Косточка окончательно потеряла совесть, и даже запах великолепной книги, что я держала в руках, не мог уже меня спасти. Я откровенно злилась на весь мир.