Она подняла голову, услышав, как скрипнула калитка.
– Люся? – крикнула она. – Я здесь, я в беседке! Видела Кривцова?
Людмила направилась к ней. Таня уже издали увидела, что ничего хорошего Кривцов не сказал.
Людмила присела к столу напротив Тани, видимо слишком расстроенная, чтобы говорить.
– Ты его не нашла? – спросила Таня неуверенно.
Этот мерзавец уже уехал, – почти спокойным голосом сказала Людмила. – Представляешь? Нет, ты могла представить себе что-нибудь подобное?.. Чтобы человек, которому поручили эвакуировать женщин и детей, преспокойно забрал себе единственную машину, нагрузил ее своими вещами – вплоть до мебели, слышишь? – и уехал, ни слова никому не сказав…
–– Уехал, – повторила Таня изумленно. – Но как же, Люся… я не понимаю! Что же, он бросил тебя и… всех остальных? А сам уехал?
– Господи, Татьяна, можно подумать, что я говорю по-китайски! Да, именно так, бросил и уехал.
– Значит…
Таня замолчала, не докончив начатой фразы. Действительно, что – «значит»? Теперь все совершенно изменилось. Раньше были две возможности: либо эвакуация, и они с Люсей уезжают, либо немцев отбрасывают от Энска, и тогда все остается по-старому; но все получилось совсем иначе. Немцев, очевидно, не остановили, эвакуация продолжается, а им с Люсей уехать не удастся. О них просто некому позаботиться, их бросили на произвол судьбы. Все – Дядясаша, Галина Николаевна. Таня похолодела, вдруг совершенно отчетливо представив себе весь смысл того, что случилось.
– Ну хорошо, – сказала она, стараясь не выдать голосом своего страха и растерянности. – Люсенька, мы ведь все-таки не бабки-пенсионерки, правда? Мы можем эвакуироваться и сами…
– На чем?
– Ну… на чем угодно!
– Пожалуйста, конкретней, – сухо сказала Людмила. – На персональной машине? Или на коньке-горбунке?
Таня вздохнула:
– Ну хотя бы, просто на какой-нибудь лошади… или попроситься на попутный грузовик…
– Сумасшедшая, – сказала Людмила. – Пойди посмотри, что там делается. Как это просто – попроситься на попутный… А лошади… Ты думаешь, они тут пасутся табунами! Где ты ее возьмешь, эту лошадь?
– Не знаю, – ответила Таня, подумав. – Но, в конце концов, люди уходят и пешком…
– Конечно. Ты представляешь себе, что это такое?
– А ты представляешь себе, что такое попасть к немцам?
– Как будто я тебя уговариваю к ним попадать! Они замолчали. Жаркая полуденная тишина стояла над садом, где-то за кустами сирени жужжал шмель, в соседнем дворе возбужденно кудахтала несушка.