– Добро пожаловать домой, молодой барин! – певуче произнесла она. – Изволь хлеб-соль!
Никита с удовольствием посмотрел на миловидное личико девушки, на ее конопатый носик и выбеленные солнцем волосы. Сбросив дорожную сумку на землю, он протянул руку к рюмке и глубоко вздохнул. Водку он пробовал лишь однажды, еще с Елисеевым и Костей Краусе, и не сказать, что напиток пришелся ему по душе. Но традиция требовала жертв. Опрокинув в себя стопку, сделал усилие, чтобы не морщиться, отломил от пышного каравая кусок, макнул в соль. Закуска не ахти, но помогла справиться с огненным валом в пищеводе. Женщины утирали слезы, но ничего не говорили. Старик подошел ближе, цапнул Никиту за рукав куртки.
– Ну, вот и дождался нового хозяина, – просипел он и неожиданно приложился к левой руке Никиты сухими губами. Никита ошеломленно смотрел на его плешивую макушку и с трудом сообразил, что с ним разговаривает Сашка – верный управляющий прадеда.
– Где он? – раздался громовой голос с крыльца.
Женщины разошлись в стороны, и Никита увидел патриарха. Вживую тот производил впечатление мощного, волевого человека, пустившего корни глубоко в землю, и никакие бури и катаклизмы не могли поколебать его и склонить набок. Лицо испещрено морщинами, гладко выбритый волевой подбородок придает окончательную несокрушимость. Человек-скала. Уверенно спустившись, он отодвинул Сашку в сторону, обхватил Никиту за плечи, внимательно посмотрел в его глаза. Молчание затянулось.
– В мать, – выдал свой вердикт патриарх. – Наша кровь. Здравствуй, сынок. Добро пожаловать домой.
Он притянул к себе Никиту и крепко обнял его; что-то подозрительно защипало в глазах парня, грозясь вылиться соленой слезой. Хотелось разрыдаться и смочить дорогую ткань пиджака деда, но сдержаться было необходимо. Потом, без лишних свидетелей его слабости…
– Ну, все, все, – дед прекрасно читал эмоции юноши и не стал усугублять ситуацию. Голос его погрубел. – Давай я тебя познакомлю. Алена – служащая по контракту, – он тыкнул пальцем в улыбавшуюся девушку. – Мои-то старушки уже не успевают за хозяйством, приходится подстраховываться.
Он усмехнулся, глядя на двух женщин. Те нисколько не обиделись, а одна из них кокетливо произнесла:
– Скажете тоже, Анатолий Архипович, – старухи! Да мы еще Аленке фору дадим!