Все правильно. Тебе как раз столько и должно было быть. И Дербент мы проезжали, когда призвались и в часть ехали. Пирожков, правда, не помню. Но, по идее, почему им не быть в моем сне для полной достоверности? Должны мы были что-то есть в пути?
Что мы имеем в наличии? Полное совпадение с исторической реальностью, все, как и должно быть. Молодой организм, восемнадцати лет от роду, по всем признакам мой собственный, даже без зеркала могу с уверенностью это подтвердить.
Рубашка белая хлопчатобумажная, брюки куплены в ЦУМе за девятнадцать рублей еще в девятом классе. Олимпийка синяя на молнии – точно помню, была у меня такая. Забавная игра памяти – даже цену вспомнил. Хотя быть этого никак не может – уже тридцать лет прошло.
Вещи старые, поношенные – тоже логично, новые, отправляясь в армию, никто в здравом уме не надевает. Оно вроде можно выслать домой, но чаще всего все просто пропадает или «деды» приватизируют. Хотя слово это здесь еще неизвестно широким массам.
Спрыгиваю с верхней полки и…
– Твою дивизию! – коленкой въехал в откидной столик, и оказалось, что это зверски больно.
Минут десять я молча сидел на нижней полке, пока не отошел от шока. Боль в ушибленной конечности мгновенно развеяла последние сомнения. Никакой это не сон, а провал в прошлое. Банальное и уже привычное явление для любого поклонника литературных приключений во втором десятилетии двадцать первого века. Ходила шутка, что в июне сорок первого попаданцев уже больше, чем диверсантов из «Брандербурга», а в приемной Берии докладные о необходимости командирской башенки и промежуточного патрона только в письменном виде с иллюстрациями и в порядке живой очереди принимают.
– Ты не заболел, брателло? – вывел меня из транса голос Лехи. – Хлебни чайку и дуй быстрее в тубзик. Санитарная зона скоро, закроют нафиг, будешь потом за клапан держаться. За «сливной». Гы…
– Дербент – не столица Дагестана, а Махачкала.
– Да? – искренне удивился наш знаток географии. – А есть разница?
И вправду, рефлексировать можно потом, сейчас будет стоянка, минут сорок. Пополнение к нам добавится. Леха зачем-то купит на все деньги целый поднос заварных пирожных у разносчицы на перроне. Мы ими потом целый день давились и на утро тоже, а затем животами мучились.
Словно подтверждая мои слова, вечно неунывающий оптимист Леха вытащил из закромов червонец и обозначил желание гульнуть напоследок.