– Мы с Матвейкой яхту будем ремонтировать.
– Ага, кажется, я понял, – в голосе отпрыска Саныч почувствовал соболезнование, – опять дядя Матвей чудить начал и конечно же вовлёк тебя в очередную авантюру.
– Ну, так что же, – допытывался Саныч, – поможешь?
– Да помогу тебе, но только тебе, запомни, – судя по голосу, сын всё уже решил и добавил, – главное мамку не печаль. Да и расскажи где находитесь.
На том все вопросы были разрешены самым чудесным для Матвейки образом. Саныч лишь дивился тому, как легко друг решает свои проблемы благодаря другу. Матвейка всё это воспринял как должное, будто так и надо. Он даже не понял, сколько моральных усилий приложил Саныч, когда наплевал на собственную гордость.
Спустя сутки к домику, где временно поселились наши старички, подъехал вполне приличный автомобиль, замолк мотор, открылась дверь, из неё вышел приятной наружности молодой человек, в котором сторонний наблюдатель смог бы приметить достаточно успешного, а самое главное ни в чём себе не отказывающего человека.
Он уверенной походкой подошёл к дому и постучался, после чего Саныч поспешил открыть дверь.
– Привет, Папа! Ну-ну, здравствуй, дядя Матвей, – молодой человек, пройдя внутрь, по хозяйски уселся за стол. – Сколько надо, чтобы выжить в очередной афёре дяди Матвея?
– Сынок, ты не правильно понял, яхта уже есть, – Саныч косо смотрел на Матвейку и чувствовал себя в нелепом положении, – пойдём, посмотрим что ли, – обречённо отвечал Саныч, в то время как злосчастный Матвейка юркнув в угол, старался не шуметь.
– Пойдём, – шумно выдохнул гость и они засобирались на берег. Саныч очень неохотно поднялся со стула, прочувствовав опять весь стыд и нелепость данной ситуации.
На берегу они стояли молча и как-то траурно. Сын Саныча долго осматривал и оценивал дырявое корыто, ходил вокруг него, пожимал плечами и иногда с укором смотрел на Матвейку. Саныч же лишь отдался волею судьбы, присел на камень, загрустил и теперь уже отрешённо смотрел на морскую гладь.
– Я до сих пор не вижу в вашей затее смысла, – задумчиво произнёс сын Саныча, когда подошёл к нему, – но боже мой, папа, только не убейся, – он с мольбой скрестил руки, а затем достал кошель, туго набитый средствами для существования.
– Спасибо, сынок, – просто отвечал Саныч, – за доброту, понимание… Обещаю, что всё будет хорошо.