Из окон шестых этажей
Летели не факелы – люди
На клумбы нацистских ножей.
* * *
На трупах опух Коломойский.
Расцвёл зеленей, чем укроп:
Выпущенная по‐свойски
Дымится славянская кровь.
И длятся (доколе?) не детские,
Но очень прицельные прятки.
Кто попадёт в Донецке
В завтрашнюю десятку?
И на евро удивление,
И даже: мол, кто его знает?
А не само ль население
Само же себя пожигает?
Но хватит ли и надолго
Десятками горе турить?
Дон – это тоже Волга —
А песню нельзя запрудить.
3.
Какой же оранжевой радостью
Беременна краля Майдана?
Не залпово ль огненной Радой
Или брусчатковой давностью?
И в руку ль Крещатинской дивчине
Кесарево сечение?
Но доллары с кровью уживчивы.
И ушлым не до размышления.
Но если нахлынет безумие —
Встанут со дна пороги.
Взрывчатка людского Везувия
Разумнее политологии.
Сдулись в народе симпатии
К силе подержанных слов.
В моду вошла дипломатия
Молча кричащих гробов.
И пусть на укроп олигархам
Изводятся гордые укры:
Землю очистят от страха
Реального сектора руки.
А подвиг больших сыновей,
Посмертно рассказывать нанятых,
Окупиться для матерей
Приватизацией памяти.
Горе строптивых рассудит.
И, как говорил Мозговой,
От терриконов, отсюда